Тысяча китайских журавликов

Врач тем временем затянула познавательную лекцию о строении женских половых органов, о том, что половую жизнь после аборта надо начинать не ранее, чем через три недели, и особенно она нажимала на то, что теперь предохраняться надо более тщательно, так как немало случаев беременности, наступившей сразу после аборта. Вот почему Олеська настаивала на сексе еженощно – чтобы залететь. Хм, как бы она оправдала беременность, длящуюся на несколько месяцев дольше положенного?

Я с вежливым интересом выслушал всю гинекологическую информацию, вываленную на меня, и, заверив, что Олеся обязательно ей позвонит «если что», спрятал в карман бумажку со списком витаминов, попрощался и выскочил из кабинета, на ходу доставая мобильник.

Олеся ответила не сразу – я забыл про разницу во времени.

– Привет, красавица! – радостно воскликнул я. – С Наступающим!

– И‑игорь, – сонно пробубнила она. – Сегодня же только двадцать девятое… И у нас, между прочим, только шесть утра!

– Прости, милая, но мне просто не терпелось узнать, как твои месячные? Не болезненные ли? А то, как я только что узнал у твоего гинеколога, первая менструация после аборта может доставить крайне неприятные ощущения. Если это так, то можешь приложить к животику грелку и выпить две таблетки ношпы.

– Откуда?.. Кхм… – Олеся мгновенно проснулась. – Игорь, я все объясню!

– Попробуй. Даже любопытно.

– Да, я сделала аборт на следующий же день, как тебе рассказала. Но потом ты позвонил, попросил оставить ребенка, сказал, что мы поженимся, и я… я…

И, конечно, она сорвалась в слезы. Судорожно вздыхая, Олеся пыталась оправдать свой поступок какой‑то невероятной любовью, желанием создать семью со мной. И вообще, она, скорее всего, опять беременна, потому что симптомы совпадают.

– Вряд ли, – безразличным тоном ответил я. Разговор уже потерял для меня всякий интерес, хотелось поскорее его закончить, пока поднимающееся глухое раздражение не вылилось в угрозу убийства. – Те таблетки, которые ты горстями глотала, – это же не витамины, да? Это антибиотики, которые тебе прописали после операции. Врач сказала, что пока ты их пьешь, беременность наступить не может. Ладно, мне пора. Постарайся не попадаться мне на глаза, когда за вещами приедешь. Ключ кинь в почтовый ящик.

– Игорь, пожалуйста, выслу…

Я сбросил вызов.

 

* * *

 

День накануне 31‑го как всегда выдался сумасшедшим: зачеты, прием долгов, два экзамена, покупка подарков. Катя попросила в качестве подарка скромно – чудо. А еще надо было собрать вещи, потому что рейс первого вечером, и вряд ли у меня будут силы после празднования, значит, стоит упаковать чемодан и лыжи заранее.

Катьке я позвонил, уже почти подъехав к ее дому, в начале двенадцатого вечера.

– Привет, Катенок!

– Приве‑ет, – протянула девочка безрадостным голосом.

– Ты дома?

– Угу…

– Что‑то случилось? – я напрягся.

– Да, в общем, нет. Ничего не случилось.

– А в частности?

– Вы ведь не отстанете?

– Нет, конечно.

– Тогда точно ничего не случилось.

– Кать, я же слышу.

Катя вздохнула и, почти всхлипывая, начала бормотать:

– Ничего не случилось. Честно. И в этом вся проблема. Мы видимся, только сталкиваясь в универе, и я почти сгораю от тоски и невозможности побыть с вами лишние пять минут… Те разы, что вы подвозили меня до дома, и мы… – «И мы сладко целовались», хотел подсказать я, но не стал ее перебивать. – Я не должна ни на что претендовать, ведь мы просто друзья. Хоть и слишком близкие… Но… Сегодня тридцатое. Завтра Новый год. Потом вы уедете, а потом…

– …а потом приеду! Тем более обещаю, что звонить буду каждый день. Катька! Что за депрессивные мысли накануне праздника?! – У меня отлегло от сердца. Моя девочка просто скучает! – Редко видимся, да. Так сейчас время какое горячее! Разве у тебя не было таких же проблем в сессию с твоим малахольным?

Малахольный – это Мельников. Катя как‑то обмолвилась, что он чуть не расплакался, провалив очередной зачет. После этого у меня появилось к нему какое‑то жалостливое чувство брезгливости.

– Были… Но… тут другое…

– Какое? – передразнил я ее. – Кстати, знаешь, что я хочу от тебя в подарок на Новый год?

– Поздно. Я вам уже шоколадку купила.

– Тогда хватай свою шоколадку и спускайся, – рассмеялся я и нажал на сброс.

Буквально через пару минут Катя выбежала из подъезда. В майке! Зимой! Вот поганка, заболеть хочет!

Я по‑стариковски укоризненно покачал головой и снял с себя куртку.

– Кто же так делает, глупенькая? – Катя нетерпеливо прыгала, пытаясь меня поцеловать, а я тщательно заворачивал ее в куртку. – Быстро в машину!

В машине было тепло, и, согревшись, девочка разделась, оставшись в футболке.

– Как патриотично, – заметил я, кивая на название нашего института у нее на груди.

– А, это? Дорогие одногруппники подарили на день рождения еще на первом курсе. Хорошо, что вы сзади не видели. Там… менее пафосно и матом.

Я снисходительно улыбнулся, но когда она взяла мою руку и приложила ладонью к своей щеке, уже не смог сопротивляться, притянул ее к себе и поцеловал.

Дыхание мгновенно перехватило. Ни одной мысли в голове, в ушах стучат тамтамы. Теорема об остатках! Теорема об остатках! Срочно! «Если натуральные числа… попарно… взаимно просты… то для любых целых… Блядь! Что там дальше?!»

Я отстранился. Надо делать передышки, а то в джинсах уже совсем тесно.

– У меня новость: Олеська не беременна.

– Как это?

– Она все наврала. Видимо, очень хотелось замуж.

– Дрянь какая! А как это обнаружилось?