Убийство на острове
Она достала из ведерка со льдом очередную бутылку игристого вина, встряхнула ее, чтобы пробка вылетела, а из горлышка полилась пенящаяся жидкость. Раздались восторженные крики, девушки поспешили подставить бокалы. Снова тосты, звон фужеров, музыка, ласкающий кожу теплый ночной воздух… Как же хорошо!
К Бэлле подошла Робин в темно‑синем платье, которое больше подходило для собеседования, чем для вечеринки, и тихо спросила заговорщическим тоном:
– Подарки сегодня будем вручать?
Две недели назад Робин отправила всем приглашенным на девичник письмо с предложением сделать своими руками подарок для Лекси, «символизирующий вашу с ней дружбу». Прочитав эту фразу, Бэлла закатила глаза.
– Конечно, если ты так хочешь.
– Тогда, наверное, лучше сейчас, пока мы не сели за стол?
Бэлла отметила, что подруга выглядит измотанной. Ребенок, ясное дело. Вот и результат. Она всего лишь раз видела малыша Робин. Довольно милый: такие же большие невинные глаза, как у матери, и озорная улыбка. Похоже, он ей задаст.
Три брата Бэллы уже женились и завели детей, так что у нее появилось пять племянников и одна племянница (Лолита, это же надо было до такого додуматься!), которую все баловали как могли и в которой новоиспеченная тетка с тревогой замечала собственные черты – например, то, как девочка убеждалась, что все смотрят, прежде чем сделать пируэт. А вот своих детей Бэлла заводить не собиралась. Они с Фэн с самого начала расставили все точки над «i». В наши дни искусственное оплодотворение и поиск донора спермы не представляли никакой проблемы, дело в другом. Бэлла не хотела, чтобы в ее теле рос новый человек. Она любила себя такой, какой ее создала природа, а беременность и роды – нет уж, увольте! Кроме того, ей нравилось быть любимой тетей Бэллой, не придумывать каких‑то правил, не пичкать малышей полезной пищей. Ей нравилось, когда племянники вились вокруг нее, словно стая птичек, пытаясь выведать, какие гостинцы лежат в сумке на этот раз.
– Кстати, – продолжала Робин, – хотела поблагодарить тебя за то, что нам позволили пожить здесь. Вилла просто роскошна, а Лекси выглядит такой счастливой.
Комплимент застал Бэллу врасплох. Она пробормотала:
– Да не за что. – И бросила взгляд на невесту. – Да, ты права: наша невеста и впрямь довольна.
– Как здорово, что мы куда‑то вырвались. Все вместе, как раньше, – добавила Робин.
Бэлла почувствовала, что невольно смягчается, и ответила:
– Да.
И не солгала.
Повисло долгое молчание.
– Пойду приготовлю подарки, – наконец сказала Робин и испарилась.
В последнее время им как будто нечего было сказать друг другу, любой диалог заходил в тупик. Бэлла подняла бокал и сделала очередной глоток.
Ножки кресел заскрежетали по камням: девушки расселись под перголой. Мерцающее пламя свечей отражалось в бокалах, они сверкали и бросали отблески на стены.
Робин аккуратной горкой выложила подарки перед Лекси и сказала:
– Каждая из нас решила сделать тебе подарок, символизирующий нашу дружбу. Тебе нужно угадать, где чей.
Бэлла вскочила, отодвинув кресло.
– Но прежде чем мы начнем, давайте наполним бокалы!
Она достала непочатую бутылку просекко и двинулась вокруг стола, разливая вино. Чуть задержалась около Фэн, наклонилась и шепнула:
– Ты пахнешь божественно!
Вернувшись к своему месту, Бэлла заявила:
– Еще один момент. Прошу всех соблюдать три правила.
– Началось… – простонала Лекси.
– Первое: если невеста пьет – остальные тоже пьют.
Лекси взяла фужер, затем поднесла его к губам и сделала глоток. Другие девушки последовали ее примеру.
– Второе: невесте нельзя общаться с женихом. – Бэлла пристально посмотрела на подругу. – Это ясно?
Лекси откозырнула.
– И третье, – продолжала Бэлла, обращаясь ко всем. – Все, что случится во время девичника, должно остаться в тайне.
– За это надо выпить! – воскликнула Ана, поднимая бокал. Девушки чокнулись, скрепляя обещание.
– А теперь открывай подарки! – с улыбкой провозгласила Робин.
– Хорошо. – Лекси поставила фужер и потянулась к упакованному в серебряную бумагу свертку. Бриллиант на кольце сверкнул в свете свечей. – Бэлла, твой?
– В точку! – ухмыльнулась та. – Вообще‑то нельзя сказать, что я его сделала своими руками. Скорее откопала.
– Интригующе. – Невеста разорвала обертку и извлекла расшитый блестками топ. – Ибица, две тысячи десятый год! Мы сдали экзамены и отправились отдыхать!
– Правильно! – Бэлла подняла бокал. – Вообще‑то, сейчас самое время включить трек «Мы не говорить по‑американски»[1]. – Они все лето танцевали под эту песню, правда, сначала сочли ее странной, а потом она к ним привязалась. – Тебе тогда предложили работу в подтанцовке, помнишь? – Она сжала руку Лекси.
Та кивнула, улыбаясь во весь рот, словно ощущая вкус какой‑то другой жизни.
Бэлла повернулась к остальным.
– Мы планировали пробыть на Ибице неделю. Окончили школу и сдали экзамены, решили оторваться. Но менеджер в ночном клубе заметил Лекси и предложил ей работу. И почти все лето ее раскрашивали серебряной краской и одевали в блестящие топы.
– А ты была занята тем, что пропивала то, что я зарабатывала!
– Ты тоже ездила на Ибицу? – спросила Ана у Робин.
– Нет. Не смогла, у меня были дела в городе. – Девушка мужественно выдавила из себя улыбку, прежде чем опустить взгляд.
Бэлла поняла, что это камень в ее огород. Разве она виновата, что в квартире, которую она нашла через знакомых, была всего одна спальня? Или что они остались на острове на все лето? Если бы Робин действительно хотела поехать, она бы что‑нибудь придумала.
– Нам тебя не хватало, – попыталась смягчить ситуацию Лекси и накрыла ладонь Робин своей.
Раньше они все время держались за руки, куда бы ни шли. Бэлла скучала по школьным временам, когда их троица была неразлучна, а жизнь казалась намного проще.
[1] «We No Speak Americano» – песня австралийской группы «Yolanda Be Cool». – Здесь и далее примеч. пер.
