В предчувствии измены. Эротический роман

Я уже ничего не соображаю. Только изо всех сил тяну ремень на его брюках. Пряжка беспомощно звенит, ударившись о дверь машины. Пуговица выскальзывает из дырки. Бегунок на молнии слетает вниз. Я пробираюсь в чёрную ткань, на ощупь ищу для него выход. И как только его член выныривает из ширинки, я жадно хватаю его губами. Они сухие, я облизываю их, не выпуская головку изо рта, я обмакиваю её в своей слюне. Она разом набухает под моим языком. Я захватываю ладонью ствол точно под головкой, и веду вниз, к самому основанию. Слишком сухо, но я не буду сразу брать весь член в рот. Я же знаю, как тебе нравится.

Я отпускаю его, только посасываю головку: сжимаю её между губ, обвожу круги языком, превращаю круги в спираль, и от самого кончика двигаюсь к основанию выступа, и напрягаю язык так, чтобы он скользил точно прилегая к нему, и снова поднимаюсь вверх. Мои губы сдвигают кожицу вниз, когда я погружаю его в себя, а когда я скольжу вверх, они захватывают её так крепко, чтобы она снова накрыла головку. Я опять засовываю его в свой рот, выпуская так много слюны, чтобы она растеклась по всему члену. Теперь он мокрый, будто весь был в моей дырке. Какой же он твёрдый, как хочется засунуть его поглубже. Но я специально медлю, прежде чем разогнаться.

Сашина рука вцепилась в мои волосы, они запутались в его пальцах. Я не знаю, хотел ли он оттолкнуть меня сначала, когда я только коснулась его члена губами, но теперь он хочет мой рот. Он слегка давит на мою голову вниз – он хочет, чтобы я взяла его целиком. Я слышу, как он дышит. Я чувствую, как он замирает, вдыхая, и выдыхает вместе со стоном. Я двигаю рукой вниз и вверх по его набухшему члену, а мой язык наращивает темп, и губы уже захватывают головку целиком. Я упираю её в нёбо, я глажу ей свой язык. И чувствую немного солёной смазки во рту. Саша стонет снова. Подожди же ещё чуть‑чуть. Сейчас я засуну его в рот целиком.

Мне не хватает воздуха, я отпускаю его член, и ласкаю его рукой от головки до основания, делаю вдох и пошире открываю рот. Сначала мой язык прилипает к его члену, создавая ему мягкую и влажную подушку для погружения, и я захватываю его губами, и решительно двигаюсь ему навстречу. Он скользит между моими губами, между языком и нёбом, и упирается в самую глотку. Саша вместе со стоном шепчет моё имя, и надавливает на мою голову сильнее, его головка теперь в моём горле, и я чувствую, как она пульсирует, набухает, продолжает дрожь всего его члена, всего его тела… и выстреливает внутрь меня горячей струёй. Я держу его внутри себя, пока он не перестанет дёргаться, а потом медленно выпускаю его изо рта. Сглатываю сперму вместе со слюной.

Я выбираюсь из‑под Сашиных рук. Мне даже не хочется смотреть на него. Я слышу, что он тяжело дышит, и пытается убрать член, и застегнуть штаны. Я смотрю на дорогу. Впереди почти целый понедельник, а потом вторник… бесконечная будняя неделя. И мне так хочется, чтобы так же быстро, как он кончил, так же быстро, как его жидкость проскользнула по моему горлу, проглотить эту неделю, и начать день субботы. Начать его в Наре.

 

Мы снова приехали в Нару. Но я чувствую себя ужасно. Жара так сдавила мне виски, что я не могу расслышать собственные мысли – слова заглушает треск и гул. Я пыталась поспать в машине, но уснуть сидя у меня не получалось. Невозможность привести тело в горизонтальное положение раздражала и усугубляла боль. К тому же мы поссорились с моим мужем.

Конечно, я сама виновата. Когда мы проезжали мимо придорожных магазинов, я уловила взглядом вывеску «Интим‑игрушки». И вспомнила, что на мне красное бельё. Кажется, мой муж даже не обратил на это внимание, когда я щеголяла утром по квартире в новеньких кружевных трусиках, и встала рядом с ним у зеркала, поправляя бретельку на бюстгальтере. Я не услышала комплимента, или хотя бы комментария. Я не удостоилась даже взгляда – неужели причёсывание волос занимало всё его внимание?

– А смотри, что на мне, – игриво произношу я, заворачивая юбку.

– Я слежу за дорогой, – бурчит мой муж.

– Саш… – протягиваю я.

Не поворачивая головы, он отвечает:

– Я видел, что на тебе красные трусы, если ты об этом.

– И это всё?

– А что я должен добавить? Что сочетание твоих красных трусов и задранной чёрной юбки является признаком сексуальной агрессии? Ах нет, подожди, я должен выдать какой‑нибудь банальный комплимент. Который ты как всегда с неумением примешь. К тому же я терпеть не могу красное бельё.

Я смотрю в упор на его щёку. Мне так хочется, чтобы на ней остался красный отпечаток от моей ладони, после того, как я врежу ему. Впрочем… Раз терпеть не можешь… Я с невозмутимым видом открываю окно, стаскиваю с себя трусики и вышвыриваю их на дорогу. Надеюсь, они не прицепятся к какой‑нибудь из следующих за нами машин. Зачем вводить людей в заблуждение, что здесь происходит что‑нибудь интересное?

– Ты сдурела? – мой муж даже отвлёкся от дороги и вперился в меня таким взглядом, будто я совершила какое‑то богохульство. Наверное, он переживает, что я открыла окно в то время, как работает кондиционер.

– Извини, сейчас закрою, – спокойно говорю я, нажимая на кнопку.

– Ты вообще понимаешь, что делаешь? – он опасливо поглядывает в заднее зеркало, потом вытаращивает глаза на мои ноги. – Объясни мне, как ты собираешься… как ты будешь в юбке… без белья… Кто вообще едет в юбке на дачу на шашлыки, ты мне можешь объяснить? Да ещё и в красных трусах. А теперь… ты просто ненормальная. Ты меня просто… выбешиваешь.

– Значит, красный цвет свою функцию выполнил.

К сожалению, внимание не совсем такого характера я хотела привлечь. А приехать без белья и в юбке на дачу – это я, конечно, загнула.

Нас снова встречает Мариш. Сегодня мы не опоздали, и костёр только разожгли, а шашлык, сырой и не нанизанный, ждёт на кухне. В гостях, как и в прошлый раз, Катя с Антоном, и Яна. Также Мариш пригласила наших некогда общих знакомых – Лену и Славу. Одно время Лена была мне очень близкой подругой, возможно, не менее близкой, чем Мариш. Со Славой они познакомились на работе, и, несмотря на предостерегающие стереотипы из уст подруг, Лена стала с ним встречаться. Как‑то неожиданно (особенно для меня) служебный роман превратился в гражданский брак. Сколько же лет назад это было? Кажется, пять или шесть… Суть в том, что переезд Лены к Славе (и его маме, кстати) сыграл разъединительную роль в наших отношениях. Я категорически отговаривала её заводить отношения на работе, да и Слава, как мне казалось, этого не стоил, а приглашение съехаться Лена сочла предпосылкой к заключению счастливого брака до конца дней. Она, по‑видимому, предположила, что я завидую её счастью. Мы с Сашей тогда ещё не начали встречаться, а у меня как раз закончился (полным провалом) роман с мужчиной, на счёт которого я питала некоторые надежды.

Конечно, кому‑то из них пришлось бы поменять место работы, и выбор пал на Лену (честно признаюсь, я тайно радовалась, что оказалась отчасти права). Потом был короткий период, когда мы совсем не разговаривали – думаю, так складывалось случайно. Но постепенно мы снова стали общаться, встречаясь в общей компании. Конечно, наши отношения с подругой больше не были прежними, и время доверительных бесед вдвоём за бокалом вина кануло в небытие, кажется, навсегда. Зато нейтральные темы вроде последних событий из жизни звёзд, современных бестселлеров и модных тенденций сезона с ней всегда поднимались легко и обсуждались довольно долго – она охотно делилась впечатлениями, а я не без удовольствия играла непривычную для себя роль слушателя.