В землях заката. Избранники Армагеддона

– Надо переодеться, – в голосе скользнуло пренебрежение. – А то репортеры потешатся, будешь выглядеть на снимках, как только что с фермы.

Варламов смолчал. Джанет отвела его в гардеробную, где висело на удивление много одежды: костюмы, рубашки, даже военная форма.

– Это все дядино. Сейчас ему мало что нужно. Выбирай.

Она ушла, а Варламов отыскал костюм, который был почти впору, и стал перебирать рубашки. За спиной фыркнули – это Джанет увидела Варламова в одних трусах. Бросив на стул какой‑то пакет, отодвинула в сторону все рубашки, кроме одной, и вышла. У Варламова загорелись щеки. В пакете оказалось белоснежное мужское белье, такого у него еще не бывало. Он торопливо переоделся и глянул в зеркало.

И оторопел: на него смотрел почти незнакомец в элегантном сером костюме и голубой рубашке. Только в глазах застыла тоска.

Когда он вернулся к столу, Джанет уже не было, донесся только звук отъехавшего автомобиля. Грегори поглядел с одобрением:

– Девочка знает толк в одежде. Не думал, что этот костюм еще пригодится. Садись, поешь.

Завтрак был непривычный: овсянка, апельсиновый сок и ароматный кофе. Дома такого кофе пить не доводилось.

– Настоящий, – криво улыбнулся Грегори. – Иногда я себя балую.

Не успел Варламов допить кофе, как из‑за окна снова послышалось жужжание – подъехала машина, а потом еще одна. Несколько человек, увешанных сумками, стали подниматься на веранду.

– Репортеры, – покачал головой Грегори. – Потерпи, Юджин. И постарайся быть доброжелательным. Это их работа.

Репортеры повели себя бесцеремонно, расположились как у себя дома. Варламов забился в угол дивана, а на него нацелили камеры и закидали вопросами. Пришлось рассказать и об отце градоначальнике, и о маме из Южной Каролины, и о жизни в Кандале, и о перелете… В ответ на вопрос: «Зачем они прилетели в Америку?», Варламов пожал плечами.

– Давно хотел вашу страну повидать, и тут случай представился.

– Как вам понравился Другой дол и вообще Америка? – спросил другой репортер.

– Ну, Америки я толком не видел, – ответил Варламов, – а городок понравился, чистый и аккуратный.

– Покажите, откуда вы прилетели. Как сейчас выглядит Россия?

Варламову подсунули планшет (похож на обычный игровой), где высветилась карта. Пришлось дать небольшой урок географии, к счастью любил ее в школе.

– Мы прилетели из Карельской автономии, – показал он на дисплее. – Она включает Карелию и Кольский полуостров, население около полумиллиона человек. Я вырос в Кандале – это портовый город на берегу Белого моря. Со столицей в Петрозаводске нас соединяет водный путь. Связь с остальной Россией только воздушным транспортом, железная дорога перерезана Тёмной зоной…

Варламов вздохнул, вспомнив зловещий сумрак, куда уходила дорога в паре десятков километров от Кандалы, затем продолжал:

– На юго‑восток лежит Архангельская автономия, там климат мягче, и людей живет больше. Дальше к югу идет Московская автономия. Довольно густо населена, развитая промышленность. Сама Москва необитаема, часть лежит в Тёмной зоне, часть разрушена во время войны… Про южные автономии я знаю мало. Кажется, наиболее развита Южнороссия со столицей в Сталинграде.

– Согласно китайским источникам, – вступил другой репортер, – демократия в России отсутствует. В Московии диктатура.

Варламов хмыкнул.

– Про Московскую автономию говорят разное. Одни – что там порядок, а другие – что диктатура. У нас вроде как демократия. Выбираем губернатора Автономии, а тот назначает градоначальников. На них можно жаловаться. Отец говорил, что все на свете имеет хорошую и плохую стороны. От войны Россия сильно пострадала, зато власть спустилась ближе к народу.

Другой репортер поинтересовался:

– А как вы уживаетесь с китайцами?

– Да никак, – скучно ответил Варламов. – Они к нам не суются. То ли холодно, а они этого не любят, даже летом в теплом белье ходят, то ли им хватает. Присоединили часть Сибири, где их и так было больше, чем русских, а целиком захватили только Туркестан, там полезных ископаемых на сто лет хватит. Торгуем понемногу, вот и все.

– А может, вы китайский шпион? – очаровательно улыбнулась корреспондентка с фиолетовыми губами (сразу вспомнилась официантка в кафе). – Полетели проверить нашу противовоздушную оборону?

Варламов поморгал, а потом рассмеялся:

– Ну да, я шпион. Специально прилетел, чтобы посидеть в американской кутузке. Тут даже койка удобнее, чем у меня дома.

Репортеры тоже посмеялись и стали дружелюбнее. Рассмешить их ничего не стоило, и Варламов немного расслабился, но все равно, когда наконец гурьбой повалили к выходу, почувствовал себя выжатым. Из‑за двери выглянул прятавшийся от репортеров Грегори.

– Заходи, Юджин, – помахал он очками.

Комната Грегори оказалась небольшой: стол с компьютерным дисплеем и кучей журналов, по‑армейски тщательно застеленная кровать, а на стене громоздкое оружие, похожее на автомат‑переросток. Проследив взгляд Варламова, Грегори улыбнулся:

– Как ты думаешь, что это такое? Возьми в руки, не бойся.

Против ожидания, автомат оказался не тяжелее двустволки, с которой Варламов хаживал по лесам вокруг Кандалы.

– Стреляет гиперзвуковыми пулями, – с гордостью объяснил Грегори. – Летят втрое быстрее звука, можно танк расстрелять. Таких мало выпустили, оружие дорогое и не очень практичное… Выпей‑ка виски, Юджин, а то у тебя вид замученный. И зови меня просто Грегори, без всяких там «сэров».

Варламов осторожно повесил автомат и взял стаканчик с желтоватой жидкостью. Вкус показался маслянистым, горло слегка обожгло. Грегори махнул рукой на стул, и Варламов сел, чувствуя, как по телу расходится приятное тепло.

– Джанет вернется не раньше пяти, – продолжал Грегори, – есть время поболтать. Послушай, Юджин, так из‑за чего началась та чертова война? Что говорят об этом в России?

Варламов поставил стаканчик на край стола. Историей интересовался мало, так что просто повторил слова Сирина.

– Я слышал, что началось с диверсии против наших спутников. Включились установки «чёрного света» – говорят, их создали для радиоэлектронной войны, и компьютеры на земле стали сходить с ума. Ваше руководство видимо решило, что мы напали на Америку и нанесли удар по России. В ответ наши атаковали натовские базы в Европе. Однако компьютерные системы пошли в разнос из‑за «чёрного света», так что настоящей ядерной войны не случилось…

У Грегори дернулась щека.