Вам не перезвонят
– Вот черт, – пробурчал Путейко и ответил на звонок, представившись своей фамилией. Диалог с той линией продолжался секунд пять, когда он сказал всего два слова – «хорошо» и «всего доброго».
– Степка, завтра Альберт нас ждет на полчаса раньше. Разговор будет.
– На предмет?
– Не сказал. Но я догадываюсь.
«Очевидно же, что про наши ночные гран туризмо, либо про того зазнайку с блатными номерами», – предположил Казначеев.
На сей раз Кира не пришла навестить ребят перед заездом, и инспекторы отправились на прежнее место сбора вдвоем. Несмотря на покров ночи и отсутствие номеров на их гоночных машинах, в целях осторожности решено было двигаться по разным дорогам. Позавчерашний преследователь, вероятно, уже знал, где проходят сходки «Ночных всадников». Но Степан все равно поглядывал в зеркало заднего вида, стараясь не выделяться в потоке гражданского трафика (ага, тюнингованной машиной). В случае чего Казначеев отведет хвост в ложном направлении и сообщит напарнику.
До места сбора какой‑либо подозрительной активности и «попутных» «Мерседесов» и «БМВ» черного цвета Степан за собой не обнаружил. То же самое было и с площадкой – без каких‑либо подозрительных машин со значками немецкого автопрома. Не исключено, что те могли пересесть на более экономный вариант, например, на свои личные авто. «Тойота» Алексея уже остывала на площадке, когда Степан приехал на место старта. Шустрый сукин сын. Видимо, даже не запаривался насчет осторожной езды в вечерние часы.
Примерно на том же самом месте, где позавчера вытанцовывали на своих машинах Гадюка и Акула, заваривалась какая‑то буча с участием толпы людей. Гонщики и организаторы пытались кого‑то разнять. Степан узнал среди них Тихона, оттаскивавшего кого‑то назад. А учитывая, что освещение местности происходило исключительно за счет придорожных фонарных столбов Вернисажной улицы, дальних и ближних огней машин и света богини Цукиеми[1], разглядеть зачинщиков бойцовского клуба удалось лишь в пятнадцати‑десяти метрах от толпы.
В обычной ситуации Степан бы даже не обратил внимание на такое мелочное событие. Мужики выясняли отношения, бились, обменивались любезностями, затем снова общались, как ни в чем не бывало. Ну или не общались вовсе. Но его внимание привлек знакомый голос, а точнее крики с проклятиями и другими не совсем дружескими пожеланиями в чей‑то адрес. Выйдя из машины и подойдя поближе к толпе, он увидел Алексея и Федю, которых оттаскивали друг от друга Тихон и его ребята.
Ярость выступила на всех жилах Казначеева.
– А НУ ХВАТИТ!
От такого возгласа массовка на какое‑то время перешла в ступор, после чего начала понемногу расходиться. Степан подошел к Алексею и буквально выдернул его из рук одного из крепышей.
– Пусти меня, я набью рыло этому гавнюку!
В упор можно было разглядеть красные глаза Алексея, уставленных в сторону водителя бирюзового «БМВ».
– Что ты творишь придурок!? – оскорбления обычно не присутствовали в ходовом лексиконе Степана, но его напарник окончательно вышел за рамки дозволенного. – Тебе мало, что ты его машину впечатал?
Прекратив попытки вырваться из рук Степана и продолжать борьбу, Алексей начал переводить дыхание.
– Я этому уроду руки оборву! Забыл, на кого баллон катит!
– Конкретней! Что?
Чуть отдышавшись, Путейко начал свою версию произошедшего:
– Я приехал, он увидел меня и начал за ту гонку предъявлять. Я начал мирно, хотел извиниться…
«Ага, ты больше всех тут раскаиваешься», – усмехнулся про себя Степан.
– … и он своими клешнями начал меня пихать, я и вспылил. По 318‑ой[2] у меня пойдет, отправлю заборы красить и дворы мести….
– Еще успеешь! Езжай к старту!
Убедившись, что Алексей немного приостыл и направился к своей «Тойоте», Казначеев начал выискивать в толпе Федю. По мере рассасывания толпы, он нашел его за выяснениями отношений с Кирой. Напарник Степана успел разбить водителю «БМВ» нос и припудрить румянцем левую щеку.
– Ты понимаешь, что мой брат тебя упечет за это в решетку!? – затем продолжила более тихим голосом. – И свой каннабис ты будешь закручивать лет через пять…
– Не волнуйся, Кирочка, я в долгу не останусь.
– Уверен!? – девушка сократила с Федей дистанцию, показывая, что его угрозы лишь скулеж и провокация.
– Я уже уготовил ему сюрприз… – и ушел в сторону своего «Е 30», возле которого, на всякий случай, уже дежурили крепыши Тихона.
– А ну стоять! Что ты там удумал!? – Кира хотела было увязаться за ним, но Степан аккуратно прихватил ее за руку. – О, Степа. Видел, что эта мразь сделала?
– Тише, по именам здесь не обращаемся… Мы с тобой прекрасно видели, как твой братец выбил его из прошлой гонки.
– И что? Лучше бы его ведро вообще не заводилось, чтобы он здесь больше не появлялся!
– Ты про кого?
На секунду Кира замешкалась, но уточнила, что имела в виду водителя «Акулы».
– Зачем ты перешла в этот клуб? – Степан более не хотел скрывать интересующие его вопросы.
– Чего? – Кира опешила от такого вопроса, одернув руку.
– Ты перешла в этот клуб, зная, что здесь твой бывший. Для чего?
– О, я смотрю ты уже в курсе про наши отношения… Спроси сначала у Тихона, для чего ему в клубе такой выкидыш общества, как Федя.
В этот момент к ребятам подошла Квокка, та самая милая водительница апельсиново‑желтого «Смарта». Девушка все это время будто витала в облаках, не проявляя ни капли интереса к произошедшей сцене с участием хипстера и полицейского.
– Киииииииир, покажи мне свои ушки на антикрыле! Хочу себе такие же!
«Еще одна дуреха…», – Степан прикрыл лицо рукой от всего этого представления. С такой болтуньей инсайдерам не потребуется много усилий, чтобы раскрыть их маленькое сообщество.
– Дорогая, так у тебя же не седан, как ты их крепить будешь? – спросила Кира.
– Все равно покажи! Хочу, хочу!
[1] В японской мифологии синтоизма – богиня Луны
[2] Статья уголовного кодекса РФ – «Применение насилия в отношении представителя власти»
