Вам не перезвонят
Словом, пойти на опережение на Сиреневом бульваре – значит гарантированно подписаться на аварийный исход. Оставалось уповать только на грядущий поворот на 15‑ую Парковую улицу. Навигатор Тихона показывал, что до него оставалось меньше двух километров.
«Акула», однако, свой шанс не упустил. Рисковой игрой в «шашки» он сумел обогнать «Волка» и выровняться с «Кирой», минуя прямой поток плотной дымовой завесы, источаемой «Бизоном». Степан практически перестал видеть, что теперь творится в призовых местах, и начал сбавлять скорость.
Кто‑то из участников начал вжимать в клаксон, издавая мерзкий отвлекающий гул. По громкости, то сигналили где‑то сзади. Возможно, что эта кислотная змеюка на «Мерседесе» злилась на предпоследнее место (белый «Мустанг» в тандеме с «Волгой» и с поддержкой гражданской массовки полностью блокировали ему путь к прорыву), и теперь источала своим звуковым ядом с целью подействовать на нервы соперникам. К слову, Тихоном не возбранялись непрямые методы воздействия соперников друг на друга – слепить впереди едущего дальним светом, играть в «учителя» и подрезать. Организаторам было все равно, насколько пострадают участники, а гонщики хотели использовать все методы, что приблизить себя к победе. Лишь бы не попали в ДТП с участием гражданских. Ну и сами не отбросили колеса.
Степан был категорически не согласен с такими правилами – все эти трюки сводили к минимуму реальное мастерство стритрейсеров. Но принципиально не стал поднимать с Альбертом Сергеевичем вопрос о его запрете – он хотел уделать этих выскочек на иномарках аки настоящий рыцарь.
Но «Гадюка» не вел себя как человек, желающий разнести все на своем пути ради первого места. «Мерседес» ехал ровно, без метаний. Кто же тогда отбивал сзади баранку?
Свет в правом боковом зеркале Казначеева стал ярче – помимо слепящей пары фар лаймового цвета на сближение шел свет ксеноновых фонарей еще одного ездока, очевидно не похожего на «Квокку». Чутье Степана подсказывало – то был далеко не залетный искатель адреналина, искавшего приключений на ночных дорогах. Неужто старый приятель Алексея снова решил составить компанию «Ночным всадникам»?
Пока Казначеев пытался рассмотреть попутчика‑незнакомца, он едва не отправился на тот свет – кто‑то из впереди едущих гонщиков попал аварию.
IV
У Степана в запасе были считанные доли секунд, чтобы не стать третьим участником аварии на пересечении с 13‑ой Парковой улицей. Он успел вырулить «Волгу» на встречное движение Сиреневого бульвара, едва не присоединившись к пострадавшим. Оставаться на месте ДТП Степану было нельзя ни в коем случае – полицейские и скорая стянутся сюда с минуты на минуту. Неизвестный преследователь при этом отцепился от «Гадюки» – либо остался на месте аварии, либо передумал преследовать гонщиков.
Экран навигатора выдал поверх карты сообщение: «Все в разброс!». После чего выключился через несколько секунд. Умница, Тихон – как минимум правоохранителям будет сложнее установить связь инспектора ДПС с ездовыми увлечениями. Правда, он забыл уточнить в своем экстренном послании, чтобы ребята вытащили батарейки из навигаторов – если полиция узнает о волшебном девайсе организаторов клуба, через какое‑то время они пробьют местонахождение приемников по GPS сигналу.
Степан проехал мимо поворота на 15‑ую Парковую улицу, направляясь сразу к круговому перекрестку на 16‑ой Парковой, где располагался памятник Соловецким юнгам. Оттуда он повернул на юг и свернул на Первомайский проезд, где укрылся на автостоянке среди других машин под покровом крон ночных деревьев. Выключив свет и заглушив двигатель, инспектор глубоко выдохнул и начал прокручивать кадры минувшей сцены с аварией. Ему показалось или вторая машина была каретой скорой помощи…?
Второй кнопочный телефон, который Степан использовал для связи с членами гоночного клуба, завибрировал от входящего вызова. Устройство не смогло распознать владельца номера. Почему‑то в голову пришла мысль, что на Степана пытался выйти тот самый Стас из УСБ.
– Алле….
Казначеев представлял, как тот начнет угрожать ему раскрытием их маленького кружка по интересам. Как мать и отец в один прекрасный день находят в своем почтовом ящике фотографии Степана в окружении гонщиков…
– Алло, слышишь меня?!
Кстати, насчет матери. Она же вроде на скорой ехала. Обещала написать, как узнает адрес больницы…
– Степа, блин, ответь уже!
Последняя фраза наконец‑то вывела Степана из ступора. Должно быть он неосознанно нажал на кнопку приема звонка, после чего неизвестный женский голос пытался достучаться до его ушей.
– Мам, ты в порядке? – ответил он.
– Не знаю, Степ, как там твой мамик, но меня вот точно коробит. Далеко уехал?
– Кто это?
– Это Кира, блин!
Казначеев почувствовал приступ неловкости от путаницы собеседника. В других случаях, если бы так спутали его, он бы ни за что не оставил этот акт невежества без внимания. Но сейчас неуклюже выглядел только он.
– Ты хоть представляйся заранее, когда звонишь. Одна?
– Да.
– Тогда слушай….
Степан объяснил, как проехать к месту парковки его «Волги». Сестра Алексея примчалась меньше, чем за десять минут с момента окончания звонка. Эхо рычания «Сильвии», рассекавшего тишину ночи, слышалось аж с кругового перекрестка на 16‑ой Парковой улице. Через несколько минут в боковых зеркалах показалось отражение розоватого света, сияние которого становилось все ярче по мере приближения к парковке. Кира припарковалась слева от Степана, после чего двигатель «Сильвии» затих. Судя по правому расположению руля, ушастая машина была чисто японской сборки (Степан не обратил на это внимание в предыдущей гонке). Кира вышла из «Ниссана» и пересела в «Волгу» на переднее сидение. Ее лицо подсвечивалось оранжевым светом фонарных столбов, отчего шоковое состояние девушки было еще заметнее. Теперь Степан был уверен, чью машину видел водитель автомобиля экстренных служб в последний миг. Если успел разглядеть вообще.
– Это был брат? – начал он чуть тихо.
Кира, всхлипывая и быстро хватая вдохи, покивала в ответ. Казначеев не хотел, чтобы из уст девушки прозвучали его наихудшие опасения.
– Ты уверена!?
– Не знаю… У тебя есть курить?
– Нет. Зато в бардачке есть сэндвич.
***
