Вам не перезвонят

Еще в первые месяцы службы в Госавтоинспекции Степан подметил одну вещь – когда начальство отчитывает подчиненных, оно любит прибегать к официальным фразочкам вроде «виновник происшествия», а при упоминании высших руководящих должностей полностью называют их звание и должность.

– Альберт Сергеевич, днем там некому нарушать. В обед Таганка – как чисто поле! Мы со Степкой кого только не…

– А ты, Леша, лучше помолчи, ты как старший смены тем более должен быть внимательней, – Альберт Сергеевич сделал глубокий выдох. – Может, вам и повезло с таким спокойным участком, но прошу все‑таки быть бдительней. Вы в курсе, что сейчас «тайники» по всему Центральному округу раскатывают?

От такой новости Степан лишь слегка приподнял светлые брови, в то время как у Алексея отвисла челюсть. «Тайниками» на местном жаргоне называли сотрудников службы безопасности ГИБДД, осуществлявших надзор за работой инспекторов ДПС. Обычно график проведения таких мероприятий был известен заранее, когда из главного управления по региону спускался соответствующий приказ. «Тайники» разъезжали по заданной территории в гражданской одежде, с нагрудным знаком и копией приказа на руках. В приказе указывались персональные данные проверяющего, полномочия и сроки проведения проверок. Безопасники могли оценить компетентность инспекторов как при общей «игре в нарушителя», так и устным тестированием одного из служащих на знание нормативных документов и его обязанностей, пока другой следил за ситуацией на дороге. Такие проверки происходили ежегодно, ближе к осеннему периоду, когда сотрудники правоохранительных органов возвращались с летних отпусков. И для сотрудников ДПС они были хуже, чем усиление в выходной день.

– Альберт Сергеевич… – начал было Алексей.

Командир взвода кивнул в знак внимания.

– А они только днем патрулируют?

– Этого я тебе сказать не могу, сынок… – начальник удрученно посмотрел в стол и махнул на ребят тыльной стороной ладони. – Все, ребят, сдавайтесь, вам еще отчет писать. А меня жена ждет…

Видимо, сегодня шеф был в хорошем настроении, раз еще не так сильно по ним проехался. Да и предвкушение от предстоящего ночного мероприятия компенсировало испорченное настроение. Заполнение отчета о прошедшей смене Алексей традиционно вверял своему напарнику, у которого был дар наполнять чиновничью документацию красивым юридическим слогом, от чего каждый раз на округлой физиономии Альберта Меркулова вырисовывалась довольная улыбка. Степан придерживался той золотой середины, когда у отчета была соблюдена ясность, логическая структура, стилистика и краткость. В этом он был мастак.

Со сдачей оружия и утомительной подготовкой отчета в вечно «провисающей» базе было покончено. Товарищи как обычно встретились у главного входа отделения ГИБДД, откуда на такси они направились в гаражный бокс на Измайловской эстакаде. Там их ждали любимые «Toyota Mark II» Алексея и… «ГАЗ‑31105» Степана, она же «Волга». За все время, проведенного за рулем детища Горьковского автозавода, Степан вдоволь наслушался шуток в свой адрес относительно своего необычного выбора, в том числе и от своего напарника. Но они нисколько не задевали патриотические чувства инспектора ДПС, скорее наоборот – такое проявление внимания ему даже льстило.

– Наши машины ничем не хуже ваших забугорных, – заступался он за отечественный автопром. И действительно – какая разница во внешнем виде, если капот можно начинить чем угодно. Но даже здесь Степан проявлял патриотический подход, установив себе последнюю модификацию Заволжского моторного завода. Тем не менее, нижегородская лошадка сильно уступала в мощности японскому жеребцу Алексея, что периодически становилось темой для бурных обсуждений двух собеседников.

Добравшись до своих гаражных боксов, Алексей и Степан снова завели свою шарманку:

– На твое двигло даже чип тюнинг нельзя провести. Она у тебя максимум 140 лошадей может выжать, а моя на заводских выдает под 250! – хвастался Алексей, открывая замок от своего гаража.

– Ты вроде опытный гонщик, но как‑то узко мыслишь. Не думал, что можно получить ускорение и скорость за счет меньшего веса? К примеру, зачем мне задние сиденья, которые забирают более 70 кг? На кольцевых и прямых участках, с учетом езды в ночное время, мне поможет закись азота и впускной коллектор с принудительным охлаждением воздуха.

– Это все ерунда, сам же говорил, что для наших старушек подойдет только чип. Я звонил Гадюке, который на кислотном «Мерсе» ездит. Тот увеличил разгон до сотки с 7,3 до 5 секунд, и это еще щадящий тюнинг.

– С такой начинкой твой Гадюка через три месяца будет искать либо покупателя, либо новый комплект кривошипно‑шатунного механизма. А моя при должном уходе проживет еще много лет.

– И что толку от «Волги», которая будет ползать в четвертых и пятых местах? Таким макаром она тебе вообще не отобьет вложений.

– А это мы еще поглядим, кто взойдет на пьедестал.

На этой фразе Алексей бросил попытки убедить своего напарника. Какой смысл, если где‑то в голове у Степана возведена непробиваемая стена веры в свою безупречность? Путейко решил сменить тему.

– Думаю себе ксенон поставить, чтобы на таких скоростях и видно было лучше, и других можно слепить.

– Зачем опускаться до уровня лихачей‑подростков? А если соперник потеряет контроль и разобьется? Или, чего хуже, врежется в гражданских! – Степан не скрывал явного возмущения от безумных идей своего компаньона.

Старший лейтенант понимал, что спорить со своим честным соратником не имело смысла. У Степана будто развилось обостренное чувство справедливости, он пытался переделать мир вокруг себя, подстроить его под свою парадигму восприятия. В какой‑то степени он был прав – если бы менталитет россиянина хотя бы немного ориентировался на гражданские ценности жителей Канады или Скандинавского полуострова, возможно, что сейчас бы и жизнь была устроена в лучшую сторону, не ограничиваясь при этом культурой вождения. Но реалии современной России сочетали в себе западный прогресс и азиатский кумовской подход к процветанию определенной социальной страты за счет «мохнатой лапы дяди». И участие действующих сотрудников ДПС в нерабочее время в ночном стритрейсинге под «эгидой» инспекций ГИБДД – тому явное доказательство. Но для Степана эти соревнования были азартом и делом принципа. Об этих гонках было известно лишь в узких кругах районных подразделений Госавтоинспекции, выводить их на региональный или даже окружной уровень было чревато скорейшим разоблачением мероприятия и, как следствие, проявлением интереса представителей Следственного комитета и Управления собственной безопасности МВБ. В схеме также были задействованы организаторы гонок, сами участники и «ночники» (так называли инспекторов ДПС, кто дежурил на дорогах после полуночи), через посты которых пролегал тот или иной маршрут. Уличных камер гонщики не боялись – без государственных номеров установить владельца авто и выписать соответствующее постановление было невозможно.

Для участников такой полулегальной дорожной вечеринки действовали определенные правила, самые главные из которых:

1) Гонщик не должен иметь судимости или выступать фигурантом по какому‑либо судебному делу;

2) Гонщик не был ранее причастен к дорожно‑транспортным происшествиям;

3) Гонщик обязан не создавать угрозу другим участникам дорожного движения или вестись на их провокации – игра в «учителя», состязания с «шашечниками» и так далее;

4) Гонщик не должен состоять в браке и иметь детей;