Вам не перезвонят

– Не знаю даже… Смотря, что предложат.

– Понятно. Руки у тебя красивые, можно посмотреть? – Алексей Иванович аккуратно осмотрел внешнюю и внутреннюю сторону кистей. Из маникюрных процедур Кира обходилась лишь стрижкой щипцами. Где‑то под ногтями попадались остатки грязи, где‑то они были обкусаны, но в целом ухожены. – Пальцы чем‑то похожи на ее… Спортом занимаешься?

Смущенная Кира выпустила руки из хватки главы семейства и ответила «нет».

– А фигура вроде есть… Вы как, до кладбища своим ходом или подвезти?

– Своим, – Степан взял Киру за руку и направился к выходу из морга.

***

Если не считать урожая из утренних протоколов, то будничная служба Степана на посту проходила без происшествий до самого обеда. Казначеев договорился с Меркуловым за смену в понедельник не просто так – воскресение хотелось посвятить себе и посещению Алексея вместе с Кирой (без человека с удостоверением к нему не хотели пускать). Девушка так ничего и не рассказала родителям – у тех хватало и своих забот. Лучше это было сделать лично. У лечащего врача, по обыкновению, в этот день был выходной, но и без его присутствия можно было наблюдать за положительной динамикой выздоровления старшего лейтенанта – Алексей уже мог открывать глаза и даже сосредотачивать взгляд на посетителях. Со слов дежурного врача Степан и Кира выяснили, что их напарник все это время находился в коме, и только вчера он начал приходить в себя. Состояние стабильное, завтра планируется перевозка в госпиталь для силовиков. Напарник Степана мог уже воспринимать слова своих посетителей. Сам же при разговоре ограничивался пока несколькими звуками. По всей видимости, самочувствием Алексея интересовались не только родственники и коллеги. Кира говорила, что Федя пару раз пытался набрать ей. На что девушка уверенно нажимала красную кнопку сброса звонка (номер Акулы запомнила по последним цифрам). На третий раз, без доли сожаления, она отправила его контакт в черный список. После всего случившегося говорить с этим человеком не было никакого желания. Несмотря на то, что его прямой вины здесь не было.

Каким бы все‑таки Меркулов не был засранцем и любителем наживы, он все‑таки добивался лучшего для своих сотрудников. Возможно, что он будет периодически припоминать об этом Алексею, когда тот не будет тянуть элементарную офисную работу в его подразделении. Но это уже будет другая история.

Работа в понедельник была еще и отличным поводом не собираться с друзьями и коллегами отца на поминках. Тот трюк с демонстрацией рук Киры проводился не просто так – вероятно, еще на отпевании отец обратил внимание на мелкие зажившие раны на предплечьях, которые могут оставаться во время обслуживания машины. Не говоря уже про внешний вид, как у шпаны. Степан не был фанатом художественной литературы, но среди прочих он вспомнил один из нашумевших романов Виктора Пелевина, в котором главный герой обращал внимание на руки покупателей. Так и здесь – по мозолям у оснований пальцев ладоней Киры отец мог предположить, что та либо часто сидела за рулем, либо любила подтягиваться на турнике. По самим же ногтям и пальцам можно было предположить достаток и склонность к нервным проявлениям. Поэтому Казначеев‑старший и задавал странные, но логичные вопросы, на которые уже знал ответ. Отец продолжил свой небольшой допрос дома вечером, когда спросил Степана, на чем ездила Кира. На что сын ответил, что не знал. После этих миниатюрных допросов желание общаться с отцом, пускай и в такие непростые дни, отпадало все сильнее.

Самое «лакомое» место на его посту был выезд с Марксистской улицы, с которой можно было проехать либо прямо на Таганскую площадь, либо повернуть на Таганскую улицу с крайней правой полосы. В утренние часы пик здесь собиралась такая пробка, в которой легко было выдернуть любителей выехать на встречную полосу, подрезающих троллейбусы, а также проезжающих на красный свет. Мотоцикл Степана находился на парковочном островке среди других машин, и заметить патрульный транспорт в таких пробках было практически невозможно. А яркую форму Степана издалека можно было спутать с обычным мотоциклистом или сотрудником коммунальных служб. Маскировка на уровне, что называется. Но такие хитрости не обходились без сопутствующих тягот. Все‑таки мотоцикл – не машина, и здесь не отдохнешь в салоне с работающим кондиционером.

После очередного разрешающего сигнала светофора Степан увидел, как на парковочном островке остановился доколе знакомый черный «Мерседес», с доколе знакомыми номерами «амерками». Для большего внимания к своей персоне водитель премиальной марки автомобиля даже посигналил в клаксон. Подойдя к нему, Степан узнал своего старого приятеля Станислава Кириленко, все также что‑то пережевывавшего во рту.

– Как служба, командир? – спросил УСБшник, чавкая своей жвачкой.

– Так парковаться нельзя – выходите за линию.

– А я не паркуюсь, у меня остановка. До пяти минут, как в ПДД, – Станислав даже поднял указательный палец, демонстрируя свои обширные познания в правилах дорожного движения. – А где напарник?

– Напарник в отпуске.

– Ты один что‑ль?

– Да.

– Не скучно?

– Уважаемый, если Вы не против, я продолжу нести службу.

Как бы его так потянуть за язык, чтобы он рассказал про видеозапись с ночных гонок? Если, конечно, автором видео был он.

– Да брось, я, может, по тебе соскучился, неделю почти не виделись. У нас в главке про каких‑то измайловских стритрейсеров говорят. Слышал что‑нибудь об этом?

Степан сделал такое лицо, будто эта новость вызвала у него исключительно удивление.

– Нет, это же другой округ. Откуда мне знать?

– Мало ли… Говорят, их крышуют ГИБДДшники, вместе с ними ездят.

– Что ж, долго они так ездить не смогут.

– Именно. Уже имена инспекторов пробили…

От этой новости обильное потоотделение на лбу Степана троекратно усилилось. Неужто Тихон все же попал в лапы УСБ и всех сдал?

Станислав выжидающе посмотрел на него, после чего выдал:

– И среди имен есть и твое.

 

VI