Вам не перезвонят

После окончания планерки Меркулов попросил Степана зайти к нему минут через десять. Казначеев как штык был у командира взвода через заданное время. Он заметил, что лицо у того было чернее тучи, он даже не сразу отреагировал на стук открытой двери. Степан по обычаю сел по правую руку от начальника. Сегодня обстановка ощутимо отличалась – вместо привычных ярких прожекторов потолочных ламп Меркулов сидел в полутьме. Со стороны кресла главного по кабинету отдавало нотками гипотензивных капель типа корвалола.

– Вы сегодня хорошо спали, Альберт Сергеевич?

Тот с полминуты то потирал лоб, то закрывал лицо руками. После чего ответил:

– Степка, мне позвонили сегодня в пять с чем‑то утра. Решил тебе первому сообщить, – Меркулов снова растер лицо руками, как бы приводя себя в чувство. – Лешка уснул и… больше не проснется.

– Алексей… умер? – Степан не мог поверить своим ушам.

– Да. Сейчас врачи устанавливают причину смерти. По телефону сказали, что ночью подскочило давление, дежурный врач не сразу услышал, и потому не успел купировать.

– А кто сообщил о смерти?

– Заведующий по переливанию крови нашего госпиталя. Говорит, что началось отторжение донорской крови. Может, в Плетневке ему плазму с какой‑то заразой влили, я уже не вникал…

– Это мы будем выяснять потом. Если еще обнаружится состав преступления… Кире не звонили?

– Чтобы она мне мозг перетерла? – Меркулов выдал из себя подобие шутки, пытаясь сопроводить это смешком. – Не, братец, мне бы самому прийти в себя. Набери ей сам после смены, а? Как раз к этому времени медсвидетельство должны оформить. Давай, Степ, дуй на пост, а то эти собаки‑тайники еще и отфоткают, что тебя нет. В следующую смену найду тебе напарника.

Перед тем, как выйти из кабинета, Степан задал последний вопрос, чуть приглушив голос.

– Альберт Сергеевич, на сегодняшней планерке Вы перечислили все автомобили «всадников», кроме машин Волка и Алексея.

– Ты о чем? – комвзвода прищурился, смотря на Степана как на ослепляющий прожектор.

– Почему не дали ориентировку на серую «Мазду»?

– В смысле, не дал? Забыл, значит, в листке указать… Все, Степ, не грузи, иди уже.

– Отпроситесь сегодня пораньше, Альберт Сергеевич. Вам надо передохну́ть.

***

Второй день подряд Кира проводила время дома в томном одиночестве. Однокомнатная квартира располагалась в одной из ветхих пятиэтажек на Зеленом проспекте, недалеко от метро Перово. Из развлечений – периодические походы в магазин за очередной дозой «Изабеллы» в картонной упаковке, порциями вермишели быстрого приготовления и полуфабрикатами в бумажных пачках. После физического перенасыщения в дело вступали красные «Мальборо» и растворимый кофе по акционной цене. Хорошо, что в этой стране еще было разрешено предаваться сиюминутному угнетению от табачно‑алкогольного тандема. Психологическая деградация происходила путем просмотра телепередач на бесплатных каналах. Зомбоящик был не первой свежести, а потому посмотреть на нем фильмы с флешки было довольно проблемно. Что ж, интернет хотя бы мог подсказать, что интересного шло по другим каналам, помимо ток‑шоу и сериалов про деревенскую романтику.

Второй день подряд Степа не отвечал на звонки, давая понять, что он не горел желанием поддерживать с ней связь в такой трудный час. Неудивительно, ведь меньше, чем за неделю, с ним произошло столько неприятных событий. Кира вспомнила про книгу одного американского автора Джона Грэя «Мужчины с Марса, женщины с Венеры», которую читал кто‑то из ее подруг. Те рассказывали, что где‑то в начале книги автор описывал поведение одной супружеской пары в момент тяжелых переживаний – муж обдумывал проблему в одиночестве, а жена пыталась вызволить его на диалог, дабы разобраться в причинах его плохого настроения. Так и здесь – обоим было одиноко, но внимание исходило только от одного человека. Сколько ему нужно было времени, чтобы вот так откиснуть? Его замкнутость она заметила еще на похоронах, когда он не шел на контакт с кем‑либо из присутствующих. И это после их неожиданного, но такого волнующего поцелуя в тот вечер. После такого мужчины еще что‑то пытаются шутить про женскую логику. Ну да, конечно, сами были как божьи одуванчики.

Впрочем, черт бы с этим Степой. Свет на нем клином не сошелся.

Второй день подряд от брата не было вестей о самочувствии. Вчера его должны были перевезти в какой‑то профильный госпиталь для служащих в погонах. Если верить словам Степки, то было полностью заслугой их начальника Меркулова, которому она подписывала заявление на утилизацию «Тойоты». Ради такого поступка выложить несколько тысяч за эвакуатор было совсем не жалко, лишь бы это помогло прикрыть тылы и пошло брату на скорейшее выздоровление. Конечно, «Сильвия» была шустрой, красивой, оригинальной. Кира чувствовала управление машиной каждым мизинцем рук и ног. Но девушка была солидарна со Степаном в расстановке приоритетов – вольная жизнь была дороже, а жизнь ее любимого оболдуя Лешки была и вовсе бесценной. В общем то, переживать на его счет, наверно, не стоило – воскресный визит показал, что здоровье брата медленно, но верно шло на поправку. Номер его начальника Степа не дал. Дескать, из соображений безопасности.

Часы показывали только без двадцати полдень, а Кира уже почти расправилась с вареными пельменями и пивом лежа на диване. К удивлению девушки, среди остатков майонеза она умудрилась обнаружить в тарелке свой черный прямой волос. Неужто те от нервов начали выпадать?

Еще в Плетневской больнице девушка хотела оставить брату запасной мобильный телефон, на случай, если тот внезапно вернет себе дар речи и сможет совершать элементарную работу руками. Но врач и Степан отговорили девушку от этой затеи – несмотря на небольшие улучшения, состояние пациента было еще далеко от какой‑либо дееспособности. К тому же, при транспортировке телефон могли украсть или потерять. Овощи ведь не выдавали чужих секретов.

Но более бездействовать Кира уже не могла. Отложив с живота на стол тарелку с волосом, девушка собралась выйти на брата через приемную его нового госпиталя – интернет без труда нашел парочку номеров для связи с регистратурой госпиталя. Но и здесь не вышло ничего хорошего – первый номер выдавал огорчающие гудки занятой линии, второй вывел ее в отделение платных услуг, где на том проводе, в не самой вежливой форме, надиктовали первый номер и со стуком бросили трубку. Девушка выругалась и бросила телефон об кровать, от чего тот отрикошетил, ударился об стену и приземлился на пол. Может, съездить прямо так? Нет, не выйдет – без Степки в ведомственную больницу ее не пустят, а набирать ему не было никакого желания.

Сердцу сестры стало неспокойно. Первые звоночки панической атаки? Немного рановато для такого, но вполне себе логично, учитывая проведенный вчерашний день в квартире на разбавленном водкой вине и сигаретах. Одно она понимала точно – она не успокоится, пока не услышит голос брата. Девушка вернулась за свой старенький ноутбук и начала уточнять информацию по графику работы и точному адресу медучреждения.

Через какое‑то время, проведенное в прострации, телефон на полу загудел. Девушка на радостях подобрала слегка пострадавшее устройство, но немного огорчилась, увидев незнакомый номер вместо имени брата. Опять реклама что ли…

– Алло, это Кира? – услышала она, ответив на звонок.

– Да, кто это?

– Это я, Волк, который на серой «Мазде». Тебе Тихон на днях не звонил?