Вам не перезвонят

– Нет, а что?

– Слушай, Кир, надо встретиться. Есть разговор по нашему делу.

– Какому делу?

– Ну то, что в среду произошло… Не телефонный разговор. Ты одна?

– Да, – подвиснув на несколько секунд, та дала добро на его приезд. И попросила по пути забежать за двумя бутылками красного полусладкого. Неужто нашелся кто‑то из марсиан, готовых скрасить одинокий день венерианки?

***

Через час Кира попробовала еще раз набрать в приемную госпиталя. На третьем или четвертом гудке раздался трезвон со стороны входной двери. Не сбрасывая трубки, Кира на цыпочках подошла к ней, посмотрела в глазок и открыла дверь Егору. Тот молча зашел, положил пакет с гостинцами и начал разуваться, пока Кира держала телефон у левого уха.

– Алло, здравствуйте, это госпиталь МВБ? – глаза девушки чуть оживились, а сама она начала хаотично бродить по квартире. Егор молча ждал на пороге. – Скажите, вам вчера пациента из Плетневской больницы перевезли. Путейко Алексей Игоревич. Можете с врачом соединить или с кем‑нибудь… Я его сестра родная, меня Кира зовут, как у него состояние? В смысле… Только с лечащим? А… – Кира перестала бродить, ее взгляд непроизвольно остановился на Егоре. – То есть как, только личная беседа? По телефону вообще никак? Так, а до скольки… Сегодня до двух!? – Кира перешла на полукрик, правая рука начала вырисовывать хаотичные жесты. – Вы издеваетесь? Мне же просто узнать, как он и в какой палате лежит! Два слова! Я не ору, мне просто… Все! – девушка нелицеприятно выразилась и снова бросила телефон на кровать, не завершив даже гудок. На сей раз тот отпружинил в стену, что снова не лучшим образом сказалось на внешнем виде устройства.

Егор продолжал исступлено стоять и смотреть на хозяйку квартиры. Он решил дождаться момента, когда она первая прервет неловкую тишину.

– Что стоишь, проходи, – не смотря на гостя, Кира пошла подбирать телефон с прорисовывающимися трещинами на экране.

– Кир, что происходит? – Егор неспешно прошел в ванную.

– Полдня пытаюсь вызвонить два номера, чтобы просто узнать, как устроился мой брат.

– А куда его определили?

– Вчера в госпиталь МВБ перевезли. Я решила не вызванивать – пока перевезут, пока оформят, пока понаблюдают. А сегодня, – Кира перешла на кривляющийся тон, передразнивая администратора из приемной. – Уважаемый господин лечащий врач принимает родственников до двух часов, но до часу у него трапеза с видом на Кремль. А это все на метро Октябрьское Поле, а до него только час отсюда ехать.

– Не ближний свет. А его в критическом состоянии перевозили, не знаешь? – спросил Егор, выходя из ванной в комнату.

– Какое критическое, в воскресение уже глаза мог открывать. Я психую не столько из‑за здоровья, сколько из‑за отношения этих уродов за стекляшкой.

На Киру будто нашло некое озарение.

– Слушай, а я разве говорила тебе мой адрес…?

– А мне Во́рон дал. Как и номер.

– Ты со С.… Во́роном виделся? Давно?

– Да на той неделе еще… Погоди, не вешай нос, сейчас попробуем разрулить. Как ты назвала фамилию?

– Путейко… – задумчиво ответила девушка. – А как ты…

Егор сделал останавливающий жест указательным пальцем вверх, и Кира в молчаливом ступоре отправилась на кухню открывать содержимое гостинцев. На ее счастье, две бутылки принесенной «Фанагории» оказались с винтовой крышкой. С пробкой пришлось бы повозиться – штопор куда‑то пропал. Найдя два стакана с небольшим налетом на стенках, она вернулась в комнату. Судя по расхаживающей позе Егора и громким гудкам из трубки, тот уже набрал номер и ожидал на громкой связи ответа с той стороны. Через какое‑то время мужской голос в годах ответил уставшее «алле», и парень перешел сразу к делу.

– Как, Путейко? – спросил собеседник «на проводе».

– Да.

На той линии послышалось ленивое клацанье клавиатурой и мышкой, сопровождаемой рассудительным «так, так…».

– Алексей Игоревич?

Егор вопросительно глянул на Киру, и та оживленно подтвердила многократными кивками головы.

– Все так.

– С какой целью интересуетесь?

Егор протянул трубку Кире, и та вступила в разговор. Представилась, озвучила последнюю известную информацию о брате. Пожаловалась на работу регистратуры, из‑за чего пришлось побеспокоить уважаемого врача.

– Это да, на них еще попасть надо… Что ж, Кира Игоревна, новости для Вас не самые приятные…

***

После окончания телефонного разговора Кира сидела в полном безмолвии около пяти минут – сотрудник госпиталя (из‑за шока Кира даже не уточнила, как его звали и чем он занимался в медучреждении) сообщил о каком‑то гемолизе, случившимся во время переливания крови пациенту. И которую пациент не смог пережить. Стадия отрицания, гнева и торга быстро перетекли в четвертый этап – депрессию. Пустота. Сестра навсегда утратила своего единственного защитника, свою поддержку. Не считая, конечно, родителей. На глазах начали медленно наворачиваться слезы, плечи дергались время от времени, но девушка контролировала дыхание – делала глубокие вдохи и выдохи.

С момента окончания разговора Егор терпеливо наблюдал за Кирой. Обычно мужчины инстинктивно обнимают девушек в такие моменты, чтобы последним хоть как‑то стало легче, но чувство такта не позволяло это сделать.

– Сейчас… – выжала из себя Кира. – Отойду и поеду…. Как я вообще допустила такое…

Парень подобрал лежащую на кровати первую бутылку вина и открыл ее. Затем подошел к столу, где осталась еще неубранная тарелка после пельменей, и наполнил два приготовленных стакана. Пускай повод далеко не праздничный, но сейчас глоток красного полусладкого мог хоть как‑то облегчить утрату. Кира машинально потянулась к наполненному стакану и залпом выпила его, после чего взяла со стола открытую пачку «Мальборо».

Леша не выступал когда‑либо донором для других, и уж тем более не доводил до таких ситуаций, когда ему самому приходилось принимать помощь от других неравнодушных. Врач сказал, что это редкий случай, когда организм реципиента, или получателя донорской крови, отторгал подходящий по резусу биоматериал. Он также предположил, что в предыдущей больнице ему могли ввести непроверенный материал, который и вызвал такую реакцию. Одним словом – не повезло.

Егор подсел к девушке и помог зажечь сигарету. Из‑за тремора ее пальцы правой руки едва смогли вытащить папиросу.

– Кира, прими мои соболезнования…

– А ты мне точно набрал врача…? – неожиданно выдала она.