Вам не перезвонят
Но случилось то, чего так не хотел Степан. Сзади послышалась полицейская сирена, а в зеркале заднего вида показалась включенная моргающая «люстра» на бело‑синем «Форд Фокусе». Как поступить? Остановиться? Продолжать преследовать? Как бы то ни было, паренек не должен попасть в руки правоохранителям – машину арестуют, а там Меркулов через свои повязки оперативно о ней позаботится. И тогда от Степана окончательно ускользнет последняя зацепка по делу измайловских ездоков.
– Водитель «Патриота», к обочине! – прозвучало в рупоре.
Казначеев принял решение прижаться к обочине, на парковку у торгового центра с большой вывеской «Мираторг». Игорь уехал вперед, затем свернул направо, в сторону Измайловского парка. Хоть бы ты и там не напортачил, Бирюков…
– Лейтенант Карамазов, Ваши документы, – инспектор будто вышел из‑под земли, оказавшись слева от Степана. Казначеев решил выиграть немного времени и обдумать версию произошедшего. После чего вышел из машины, медленно обыскивая карманы на предмет нужных удостоверений.
– Старший лейтенант Казначеев, первое отделение экзаменационной работы, – Степан протянул инспектору служебное удостоверение, затем показал Карамазову водительские права. В этот момент подошел второй инспектор, также с погонами лейтенанта.
– Третий межрайонный?
Степан утвердительно кивнул.
– Иди сообщи, что отбой, – сказал Карамазов напарнику.
– А причина?
– Не знаю… Скажи, что ложная ориентировка! – инспектор вернулся к изучению документов. – Казначеев Степан Алексеевич… Расскажите, Степан Алексеевич, а Вы сейчас при исполнении находитесь? – Карамазов вернул ему водительское и служебное удостоверения.
– Нет.
– И за кем же Вы так гнались в поздний вечер, что создали помехи другим водителям?
– Ни за кем я не гнался…
– Не надо мне тут рассказывать. Мы этого гонщика тоже видели.
Степан находился в пограничном состоянии, между чувством стыда и задетого самолюбия от каверзных вопросов коллеги в форме. Словно поймали котенка на проказе перед закрытой дверью, и теперь тычут мордой в свои же…
– Преследовал водителя неопознанного транспортного средства без госномера.
– Как понять «преследовал»? Вы инспектор дорожно‑патрульной службы?
– Раньше был, – терпение Степана начинало переполнять чашу.
– Андрюх, он может из этих… Кто в штатском патрулирует, – предположил напарник Карамазова, сообщивший о ложной тревоге.
– Да какой штатский, он экзамены на права принимает, – Андрюха окинул взглядом салон машины Степана. – У патруля в штатском в салоне должна быть рация, по которой он передает экипажам ориентировку. За кем гнался‑то, коллега?
Что за привычка у полицейских переходить на «ты», когда им вздумается?
– Это я и собирался выяснить, если бы вы не вмешались.
– А, так мы помешали? Слышал, Фил? – Карамазов выжал из своего лица подобие улыбки, посмотрев на напарника, затем повернулся обратно к Степану. Но уже не с таким дружелюбным взглядом. – Степан, давай нормальной отвечай. Что за марка у того лихача?
Хорошо, что мире было много моделей машин с выдвижными фарами.
– Не удалось разглядеть точно. Очень похож был на черный «Форд».
Филипп начал делать какие‑то пометки в своей записной книжке. Затем с удивлением посмотрел на присутствующих.
– Подожди, какой «Форд»? Как этот что ли? – он показал на их патрульный «Фокус».
– Нет, в 90‑х была такая серия… – Казначеев сделал вдумчивое лицо, и после нескольких секунд озвучил. – «Форд Проб».
– А с каких пор «Форды» начали выпускать праворульки? – спросил Андрюха, прищурив глаза.
Неужто заметил!? Возможно, они стояли среди вереницы припаркованных машин возле автобусной остановки, и высмотрели Игоря в левое зеркало. Но вместо лихача на красной «Мазде» в их лапы угодил его преследователь. Как иронично.
– Я смотрел на дорогу, а не разглядывал положение руля.
– Пиши – красная японка, – диктовал Андрей Филиппу. – Выдвижные фары, госномер отсутствует, трехдверная. Думаю, что этого хватит, с утра дадим нашим ориентировку. Ну а с тобой что будем делать?
– Не понял? – возмутился Степан.
– В смысле «не понял»? Ты трамвай подрезал, дальники не по назначению использовал. Уже на две статьи попал. Машина на тебя оформлена?
– На отца, я в страховку вписан.
– Ладно, верю. Не хочется, конечно, коллегу оформлять… – затем в открытую намекнул коллеге. – Фил, «Город»[1] же круглосуточно работает?
Напарник подтвердил. Андрей начал задумчиво разглядывать Казначеева.
– Погоди‑ка… У тебя же отец вроде главный по центру, да? – спросил Карамазов.
– Да.
– Ну и зачем штрафы на его машину вешать? А мне еще «люстру» скручивать, знакомого просить надо, сам поди помнишь, что за каждое включение начальство спрашивает…
– Прекращай, пойдем, – Степан устал слушать, как полицейский выпрашивал себе «магарыч», и они с Карамазовым отправились в магазин.
***
– Казначеев, зайди ко мне.
Так началось утро Степана на следующий день, когда хмурый, как туча, Меркулов, наведался в его кабинет. По опыту старший лейтенант знал, что, если руководство или коллеги обращались к кому‑либо по фамилии, это означало предтечу к диалогу с негативным подтекстом.
И даже было представление, какого именно.
– Садись, – сухо сказал Меркулов, когда Казначеев зашел в его кабинет. После вчерашнего дня погода немного поубавила в градусах, и теплолюбивый Альберт закрыл окна, согреваясь отработанным воздухом вечно работающего компьютера. От этого его и без того звучное дыхание слышалось еще громче.
– Расскажи‑ка, дорогой Степан, что ты делал вчера после работы, – Альберт сдержанно начал допрос.
[1] «Город Изобилия» – бывший круглосуточный универсам на Первомайской ул. 110 в Москве
