Вам не перезвонят
Оставались и другие вопросы – знал ли кто‑то еще о намерениях Меньшиковой? И если да, то почему не предупредил? Может, кто‑то еще планировал совершить похожий выпад? Дядя начал наводить справки по этому случаю. От одной из актрис он узнал, что Настя собиралась во внеплановый отпуск в Турцию, где будет жить в неком отеле «Justiano». Олег поискал о нем информацию в открытых источниках (правильно писалось «Justiniano»). Выяснилось, что отель был довольно популярным средством размещения у туроператоров. И весьма недешевым, несмотря на то, что находился в районе Окурджалар, в 30 км к западу от Аланьи. Гришаев решил проучить ветреную красавицу Джильду[1] и попросил Макса сделать на нее компромат. Не важно, какого содержания. Главное, чтобы это унизило ее достоинство в публичном пространстве.
– Мне кажется, что она с кем‑то легла в койку… Иначе как еще ее могли переманить? – рассуждал он.
В отношении женщин Макс руководствовался «презумпцией невиновности», а потому отвергал стереотипы, что девушкам достаются хорошие должности и 300‑сильные «паркетники» исключительно натурой. Всю эту авантюру с очернением репутации восходящей актрисы он сразу воспринял в штыки. С другой стороны, это был ответ на подлость – Меньшикова действительно некрасиво поступила с дядей, и теперь его работа, как художественного руководителя, была под ударом.
Макс уточнил у Олега еще один момент – как отзовется скандал с Анастасией на его конкурсе в третьем сезоне «Голос».
– Не переживай даже. Я тебя подставлять не буду – сделаю такой компромат, что о тебе и намека не будет, это раз. Во‑вторых, все живые конкурсы они проводят максимум до конца лета, до тех пор я не буду с что‑либо делать с полученным материалом.
– А что с перелетом и проживанием?
– По умолчанию – с меня. А там отдашь, как сможешь.
Хорошин затронул тему с его матерью, а именно вопрос, кто будет присматривать за ней в его отсутствие. На случай новых передозировок медовиками и безе.
– Почему у вас такие напряги в отношениях? Все из‑за квартиры? – удивлялся Макс.
Квартира, в которой сейчас Макс жил с матерью, была отписана Наталье родителями еще при их жизни. Олегу предназначалась папина машина, но в свое время пришлось продать ее, чтобы семья дяди не оказалась в трудной ситуации.
– Черт бы с этой квартирой, на свой уголок я смогу заработать себе сам. Здесь вопрос тянется еще с детства – твоя бабушка, Нина Игоревна, всегда потакала желаниям Наташи, как младшенькой. Та захочет мороженого, попросит бабушку, если та не делает – Наташенька начинает плакать. И так всю жизнь – когда ей хочется внимания, чего‑нибудь вкусненького и вообще какую‑то вещь – она не брезгует ухищрениями. Также и с квартирой вышло – «Наташенька с ребенком, ей тяжело…».
– Не припомню, чтобы она выпрашивала у меня денег на свои хотелки.
– И не будет, потому что ты остался у нее один. Максон, только между нами, как мужиками – я месяца три или четыре назад с Володей общался, спрашивал его про жизнь в Штатах. И с разговора я так понял, что он не будет торопиться с переездом твоей матери.
– Это еще почему!? – Макс был шокирован.
– Потому что он устал от манипуляций твоей матери. Ему работодатель предлагал помощь в вашем переезде, но твой отец почему‑то не согласился. Тебя не смутило, что он письмо написал тебе, а не ей?
«Потому что вместе с письмом был еще один приятный сюрприз», – подумал про себя парень.
– Он мог написать письмо на кого угодно – живем‑то мы вместе.
– Хорошо, допустим. Вчера вот ты мне рассказал про кому, или что там с ней случилось… Сколько у нее был сахар?
– Двенадцать с чем‑то единиц.
– Диабетики не впадают в кому и сопор от таких цифр – нужно хотя бы от шестнадцати.
– К чему ты клонишь? Что она симулировала?
– Я к тому, что все это выглядит очень странно. И потому спросил тебя, предупреждал ли ты ее о своем возвращении, когда ехал из Питера, и когда уходил со встречи с Климкиным.
Действительно, Макс хотел устроить маме сюрприз по приезду из Северной столицы, а в случае с поздним возвращением из «Старой Юги» он давал ей знать о своем приблизительном времени возвращения. Одного он не понимал – зачем ей это было делать? Неужто сын имел дело с синдромом Мюнхгаузена? Олег, тем не менее, пообещал время от времени приезжать к ним и созваниваться с Натальей на период внепланового отпуска Макса. На том и договорились.
III
Перед уходом из кафе Олег попросил Макса предоставить ему данные своего заграничного паспорта, чтобы тот начал оформлять на племянника авиабилет и ваучер для заселения в отель. Но перед поездкой домой нужно было еще наведаться в офис к Климкину, чтобы расставание с его деловым партнером обрело логический конец.
Офис Климкина располагался где‑то в районе метро Семеновская, на пересечении Семеновской улицы и Измайловского вала, в красном кирпичном доме, агонизирующем по реновации. Лестничный пролет до третьего этажа, где сидел менеджер, создавал ощущение заброшенного жилого здания – сколотые каменные ступени с приваренными железными уголками, обшарпанные перила и стены. В воздухе при этом ощущался запах сырости. Единственное, что указывало на жизнь в здании – прибитые гвоздями доски с планом пожарной эвакуации и рекламными объявлениями.
Климкин сидел в кабинете № 318. Примечательно, что пластиковая цифра «3» была в горизонтальном положении, и вот‑вот слетит с двери. Рабочее место менеджера располагалось прямо у окна, так, что он смотрел в сторону двери. Еще не закрыв дверь, Максу в нос ударил сгусток пыли и духоты. Видать Климкин совсем не проветривал свою офисную конуру, что говорить о влажной уборке.
– А, это ты… – задумчиво пробурчал он, не отрываясь от компьютера. Макс сел на стульчик возле его стола с потертой кромкой.
– И где? – спросил Хорошин.
– Что?
– Соглашение. О нашем разводе.
– А, ну точно. Слушай, вчера как‑то нехорошо поговорили, хотел обсудить…
– Вчера уже все обсудили. Если мы когда‑то вновь соберемся на деловой встрече, то будем обсуждать уже другой размер гонорара, – Макс включил альфа‑переговорщика, чтобы показать, какая звездочка выпала из рук его без пяти минут бывшего музыкального менеджера. Здесь не обошлось без подначивания его дяди.
– Не понял?
– Потом поймете. Не хочу отпугивать свою музу удачи.
[1] Дочь Риголетто из одноименной оперы Дж. Верди
