Вектор выживания

– Пока еще я тут старший и сам буду решать, кто куда пойдет,– не очень дружелюбно ответил Панарин.– Понял, лейтенант?

– Как скажешь, старший,– ответил Вадим.

Дверь не поддалась капитану. Панарин набрал номер десять на домофоне, послушал гудки, сбросил, набрал одиннадцать. Набирая номера по очереди, он добрался до двадцатого.

– Кто там?– спросил женский голос.

– Откройте, полиция.

– Полиция уже приезжала,– настороженно сказала женщина.

– Мы подкрепление, – растягивая слова, сказал Панарин.– Открывайте.

– Из какого вы отделения?– не унималась женщина.

– Послушайте, дамочка,– вмешался напарник,– открывайте скорее, пока эти психи к вам не вломились. Когда начнете звать на помощь, будет поздно.

Домофон пропиликал противную мелодию. Капитан Панарин поздно сообразил, что автомат надо перевести из‑за спины в положение для стрельбы. Дверь резко распахнулась, ударив напарника капитана. Илью спасла каска, но от неожиданности он сделал шаг назад, а на капитана из подъезда вывалилось сразу двое мертвецов. Завозившись с автоматом, капитан не успел отойти, и все трое упали на землю.

– Е‑е‑е…

Выстрелы заглушили слова Панарина. Омоновцы не растерялись и открыли огонь на поражение. Двое мертвецов тут же затихли. Автоматический механизм потянул дверь обратно, но из проема один за другим поперли люди с остекленевшими глазами, перекошенными лицами и далеко не благими намерениями.

– Что за нах…

Слова капитана вновь заглушили выстрелы. С округлившимися глазами Панарин отполз назад. Еще пятеро упали возле подъезда и в дверях. Панарин поднялся на ноги и уже сам открыл огонь по двоим мертвецам, пытавшимся перебраться через тела в проходе.

– Как такое получилось?– спросил у Вадима Николаенко.– Они что, предупреждений не слышали по радио и телевизору.

– Блин!– в сердцах крикнул Панарин.– Это же надо!

Чуть выше запястья из раны сочилась кровь. Рассмотрев руку капитана, Вадим тут же пошел к машине и связался по рации с дежурным.

– Двадцать второй вызывает первого.

– Слушаю, двадцать второй. Что там у вас?

– Из девятнадцатого нашли пока одного. Лейтенант Коломийцев погиб при исполнении. Нуждаемся в подкреплении. У нас раненный.

– Что с раненным?– спросил дежурный.

– Контакт с зараженными,– коротко ответил Вадим.

– Раненного в карантин. Подкрепления дать не можем: тяжелая ситуация во всем городе. Двадцать второй, как понял?

– Понял тебя, первый. Отбой,– Вадим положил рацию и обратился к Панарину:– Капитан, сдай оружие и садись в машину.

Капитан Панарин поднял руку, еще раз внимательно осмотрел рану, затем, как будто ища помощи, оглянулся по сторонам.

– Капитан, послушай,– сказал Вадим.– Может, все обойдется, обработают рану, вколят антибиотиков, и ничего страшного не случится.

– Обойдется, как же,– сквозь зубы выдавил Панарин.

Долго уговаривать капитана не пришлось. Он сдал оружие и сел в машину. Руку ему быстро обработали перекисью, но перевязать себя Панарин не дал, зажал рану тампоном, сделанным из бинта, и попросил как можно быстрее отвести его в карантин. Все знали, что времени у него мало.

– Мы тут пока порядок наведем,– сказал Вадим Илье.– А ты отвези своего капитана и обратно за нами. Ясно?

– Ясно,– ответил Илья.

– Саныч?!– удивленный возглас Николаенко ничуть не смутил Вадима.

– Езжайте, а мы пока здесь закончим. Не дрейфь Артем, мы с тобой тут быстро управимся.

На вводном инструктаже говорили, что заражение происходит в девяноста пяти процентах случаев при попадании частиц ткани оживших мертвецов в кровь пострадавших. Необратимые последствия наступали во временном отрезке от получаса до двух часов в зависимости от состояния здоровья. Информации было мало. Вадим понимал, что они в поле гоняют зайца лопатой и нужны глобальные меры. Чрезвычайное положение до сих пор не ввели, и это, по его мнению, огромная ошибка.

Вадим взял из машины две портативные рации, забрал боезапас капитана Панарина, кивнул Илье и захлопнул дверь. Полицейский уазик умчался в сторону госпиталя МВД, где организовали карантин для стражей порядка, а Вадим и не на шутку обеспокоенный Артем остались у подъезда.

Солнце пошло на убыль. Температура воздуха падала. От колючего осеннего ветра лицо Вадима защищала черная маска, а вот в душу беспрепятственно закралось гадкое и липкое предчувствие большой беды.

 

Глава 4

Отложенное на потом

1 ноября

 

Таня долго не могла дозвониться маме. После пятнадцати минут безуспешных попыток она наконец‑то услышала родной голос. Разговор состоялся короткий. Девушка пообещала маме, что не будет тратить время на сборы, возьмет только документы, сядет в машину и без остановок поедет домой.

Ее родители жили в небольшом поселке на границе области. Папа занимался фермерством, ему принадлежала земля, на которой он выращивал пшеницу. Последний год был наиболее удачным, и любящий отец купил дочке подержанный Мини Купер. Стоил он почти, как иная новая иномарка, но Таня хотела именно его. Сейчас светло‑голубая мечта с кожаным салоном ждала хозяйку во дворе.

Несмотря на то, что отопление еле грело, Таня ходила по комнате в нижнем белье и босиком. Когда встал вопрос о том, что одеть, вопреки обыкновению, ответ нашелся быстро: серые спортивные штаны, такого же цвета олимпийка с капюшоном и дутая красная безрукавка.

Закрывая двери, она не заметила, как по лестнице кто‑то тихо спустился и попытался незаметно проскочить у нее за спиной. Вытащив ключ из замка, девушка повернулась и налетела на юркую сухую старушку. От неожиданности Таня взвизгнула.

– Что орешь?– противным голосом спросила старушка.