Вера

«Ира – святая! – часто именно так он думал о своей супруге. – Но я не святой! – трезво оценивал ситуацию Игорь. – А значит она не обязана по первому зову мчаться непонятно куда. Сейчас на первом месте у неё должен быть наш ребёнок. Эх, – тяжело вздохнул, – знал бы, что Ирочке удастся забеременеть, давно бы сам устроил Наде несчастный случай. А теперь всё, что не сделаешь, Ира переживать будет. Только я не представляю, как можно любить ребёнка, когда ненавидишь его мать. Да, я оступился. Да, был дураком и готов принять наказание, но воспитывать плод своего греха, каждый день смотреть и помнить, почему он живёт в моей семье… Это же издевательство! Ира – святая, но я‑то нет… Ладно, – сел на диване, свесив ноги на пол, – буду проблемы решать по мере развития ситуации. А пока надо проследить, чтобы никто не подпустил Кирилла к Ирине. Уверен, что он где‑то рядом отирается. Может у Вадима? Но тот клятвенно обещал, что не поможет Кириллу, так как безопасность Иры никому не может доверить, пока сам болеет. А это мне на руку…»

Мужчина охая поднялся.

Напольные часы громко и неприятно тикали.

«Только шесть утра», – пробурчал Игорь, направляясь в ванную комнату освежиться.

Умывшись, побрившись и почистив зубы, мужчина намочил край полотенца и протёр подмышками. Лезть в душевую кабину не было ни сил, ни желания.

«Надо, надо завязывать с выпивкой», – убеждал он себя.

Он знал, как супруга относится к подобного рода рандеву.

«Будет весь день теперь злиться и игнорировать меня, – подумал мужчина. – Но с другой стороны, это даже лучше. Не будет повода вести беседы на другие щекотливые темы. А там, глядишь, и Кирилл устанет ждать. На работе я пока велел ему не появляться. Пусть мамашку свою окучивает. А мы сами найдём, чем себя занять».

Выпив пару таблеток от головной боли, мужчина нацепил на лицо маску крайней степени радушия.

«Выпью кофе и сбегу, – делал он себе установку. – Или просто сбегу. Вот только вначале необходимо переодеться. И подумать о том, чтобы установить шкаф для одежды в кабинете. Переночевал, переоделся и смылся, пока Ирочка не начала пилить за неподобающее поведение».

Он вздохнул и тихонько приоткрыл дверь спальни.

«Спит», – решил Игорь, но войдя испытал шок – женщины в постели не было.

«Не может без меня, – довольно улыбнулся, вынимая из шкафа рубашку, костюм, носки, майку, трусы. – Придётся повиниться, что уснул в кабинете», – сделал он правильный вывод и одевшись, вышел из спальни.

Но ни в гостиной, ни на кухне Ирины не было.

Впрочем, как и домработницы. Отсутствие Нади, было дополнительным, пусть и сомнительным, бонусом. Хотя, в такую рань девушка скорее всего спала. Однако, проверять свою догадку мужчина не стал.

«Что за игры, Ира! – вспылил мужчина. – Решила меня наказать? – появилась мысль в его голове. – Сердится. Избегает моего общества. Вот и хорошо, – уговаривал он себя. – Наверное в саду гуляет. Или в одном из гостевых домиков прячется. Именно так Ирина поступила, когда я вернулся домой, изменив ей. Закрылась на неделю в пустующем гостевом домике. Вот и хорошо. Пусть немного пообижается. А я, пожалуй, воспользуюсь этим и тоже уеду сегодня пораньше».

Он сделал звонок на вахту, поставив охрану в известность, что через десять минут выезжает.

«Всё‑таки я был прав, – довольный выехал он со двора на автомобиле. – Кирилл остался с носом, Ира увлечена обидой, Вадим сдержал слово и помалкивает. Кстати, надо будет ему позвонить, пусть не разлёживается. Ещё пару дней я потерплю его отсутствие, а потом баста! Пусть вкалывает, герой доморощенный».

 

Глава 59

 

Сегодня его раздражало всё: и молчание «дежурного» телохранителя, и Вадим, который, если верить словам какого‑то охранника, весь день проспал с высокой температурой, и односложные ответы Ольги Викторовны, но больше всего – игнорирование супруги. За весь день она и слова ему не сказала, на звонки не отвечала, впрочем, и на сообщения тоже.

Злость разрывала Игоря Сергеевича изнутри. Он сорвался на своём помощнике, секретаре и даже деловых партнёрах. К концу дня измученный мужчина был готов упасть к ногам любимой женщины и признать все свои ошибки, только бы увидеть её глаза, устремлённые на него, услышать её голос, нежный и ласковый, почувствовать её прикосновения, поцелуи…

Возвращаясь домой Игорь что‑то хотел спросить у «дежурного» телохранителя тире водителя, но вдруг осознал, что не знает, как его зовут. Мужчина и раньше не заморачивался с запоминанием имён тех, кто был ниже его по статусу, но сейчас, почему‑то, даже этот момент выводил его из себя.

«А ведь он работает на меня больше пяти месяцев, кажется, – задумался Игорь. – И я точно слышал, как к нему жена обращается, но посчитал, что мне всё равно. Мало ли кто на меня работает, – фыркнул он, отворачиваясь к окну, – что мне каждого по имени и отчеству запоминать!»

Машина остановилась у ворот.

Игорь мысленно потёр руки, представляя, как обнимет Иру, как будет поцелуями вымаливать прощение, как она обязательно сдастся и они продолжат мириться уже в спальне, на шёлковых простынях, которые будут сильно контрастировать с разгорячёнными страстью телами. Конечно, он был виноват… Виноват, что испугавшись за свою жизнь, не пришёл к жене на помощь. Но с другой стороны, телохранителя всегда можно заменить, а он, Игорь Сергеевич, один такой… незаменимый…

Ворота медленно расползались в разные стороны, будто издеваясь над выдержкой Игоря, испытывая его терпение. Он сжал руку в кулак и сам открыл дверцу автомобиля.

– Игорь Сергеевич, – воскликнул «дежурный» телохранитель тире водитель и выскочил следом за «хозяином» из салона машины. – Вам необходимо подождать.

– Ты смеешь мне указывать! – зарычал на него Игорь.

– Простите, но это правило.

– Плевать я хотел на ваши правила.

– Но Вадим…

– Кто такой этот Вадим? Он такой же наёмный работник, как и ты.

– Вернитесь в салон автомобиля, – настаивал настырный телохранитель.

– Пошёл вон! – оттолкнул его Игорь и бегом бросился к входной двери в дом.

– Игорь Сергеевич, – донёсся до него голос какого‑то охранника с вахты.

Но мужчина только отмахнулся, ему необходимо было увидеть Иру. Сердце колотилось. Тук‑тук… Тук‑тук… Тук‑тук… Ноги сами несли его… На душе было неспокойно.

«На коленях, – решал для себя, как вести себя с супругой, – буду вымаливать прощение на коленях. Она всегда смягчается, когда я встаю на колени».