Верни мою душу

– Предложение отступных всё ещё в силе, – напомнил мне в ответ Виталий Петрович, не став никак комментировать мои обещания. – Можешь обдумать реальную сумму и прийти ко мне, когда всё взвесишь.

– Я могу идти? – уточнила я, мотнув головой в сторону двери. – Насколько я понимаю, тем для разговора у нас с вами больше нет.

Мужчина лишь едва заметно пожал плечами, показывая мне тем самым своё дозволение покинуть его. И оттягивать этот момент я не собиралась.

Вышла в коридор и шустро направилась в столовую.

Вот только здесь уже никого не оказалось. Ужин определённо закончился. А жаль.

Сейчас бы я с радостью повторила манёвр Надежды Васильевны и залпом осушила бы пару бокалов.

Вздохнув, я направилась в Пашину комнату.

Раз все разошлись, то он наверняка дожидается меня там.

Вот только дойти у меня не вышло.

Стоило мне подняться на второй этаж и несколько метров пройти по коридору, как одна из дверей открылась.

– Есть разговор, – без предисловий сказал Андрей, ощутимо схватив меня за предплечье и втаскивая в свою комнату.

 

11

 

– Я буду кричать! – пискнула я, с ужасом смотря, как закрыв дверь, Андрей облокотился на неё, отрезая мне путь к отступлению.

Он словно затмевал собой всё пространство вокруг. Комната была огромной, но казалась мне размером буквально с кабинку лифта! И ещё запах бил по напряжённым нервам… нос безошибочно уловил нотки иланг‑иланга, витающие в комнате.

Возмутительно.

Пять лет прошло! Пять лет!

Не знаю, что нервировало меня больше. Сам факт того, что Андрей не удосужился сменить парфюм за столько лет, или то, что я до сих пор его помню.

Помню, и ненавижу себя за это.

Раньше я иногда представляла себе встречу с Андреем. Случайную, незапланированную встречу. Обычно, в моих фантазиях, я шла за руку с любимым мужем, который катил перед собой колясочку с нашим первенцем. И вот, мы такие идём, все идеальные, как с картинки! И вот мой муж останавливается, чтобы дать милостыню сидевшему на асфальте бедолаге. Он протягивает щедрую купюру, как вдруг я узнаю в бездомном Андрея… а он смотрит на меня, смотрит, и в его взгляде столько сожаления и осознания того, каким дураком он был! Но уже ничего не вернуть, ведь я давно забыла его и счастлива с другим, а у него нет даже разбитого корыта…

– Я даю тебе последний шанс покинуть этот дом по‑хорошему, – вторгся сухой голос настоящего Андрея в мои мысленные рассуждения про несбывшееся.

– Предложишь денег? Как твой отец? – вымученно улыбнувшись, я изо всех сил старалась, чтобы мой голос звучал уверенно.

– Думаешь, всё в этом мире решается деньгами? – от того, как он улыбается, говоря это, у меня по спине пробегает неприятный холодок.

– Я? – мне пришлось прочистить горло. Во рту пересохло от стали, звучавшей в голосе Андрея. – Это вы так думаете. А я просто не хочу разочаровывать. Поэтому: десять миллиардов. Не рублей.

– Ты столько не стоишь, – брезгливо усмехнулся он в ответ, доставая из заднего кармана джинсов мобильный. – Если утром я проснусь, и обнаружу тебя здесь, – Андрей начал что‑то листать в телефоне, говоря со мной и при этом не отрывая взгляд от экрана. – То Паша увидит это.

Я едва не отшатнулась в сторону, когда Андрей резко приблизился ко мне, всучив в руки мобильный с включённым на нём видеороликом.

– Ты нашёл порно со мной в главной… – начала я говорить и замолчала, узнавая картинку на экране.

Наша кухня.

Я, сидящая на табуретке.

Мама, стоявшая напротив и самозабвенно обрисовывающая наше с Андреем будущее.

 

«Главное не говори ему, пока живот виден не станет. А то, мало ли, отправит на аборт. А мы дуры, что ли, избавляться от своего дохода?..»

«Но ловко ты его, Алинка! Этот Андрей с виду не дурак. Как залёт организовала?… Прокалывала, молодчина!»

«Залетела точно от него? Ты смотри, эти люди не дураки! Могут и тест отправить сдавать. За деньги свои трясутся…»

 

Всё же Катюха.

Смотря сейчас пятиминутную запись того разговора с мамой, я грустно улыбалась. Всё же сестра.

Нет, я догадывалась, что именно это стало той самой точкой невозврата, но…

Андрей не врал, когда сказал, что не любит меня. Что я для него никто.

Любил бы – обсудил бы со мной это видео.

Любил бы – видел бы то, что здесь вижу я. Фанатичную мать и наивную блондинку, что просто ей поддакивает, даже не пытаясь вникнуть в суть разговора.

Я смутно помнила, что тогда мне говорила мать, мыслями в тот момент находясь где‑то за пределами той кухни.

Поэтому смотрела с любопытством. Особенно меня позабавил мамин вопрос про кастинги:

 

«А вот родишь, что с карьерой делать? Как конкурсы проходить? Отборы? И фигура… грудью даже кормить не смей! И толстосуму скажи, что няня будет!»

 

И вновь моё безразличное: «да, мама!».

– Катюха молодчина! – сказала я, вернув телефон Андрею, когда видео закончилось. – Нет, я догадывалась, что она тебе рассказала, но видео… Честное слово, дальше диктофонной записи моё воображение не заходило.

– Надеюсь, ты меня услышала. Ты можешь сколько угодно пудрить Паше мозги своими жалкими объяснениями, но – это, – Андрей демонстративно постучал пальцем по потухшему экрану своего мобильного. – Он игнорировать не сможет. Увидит твою суть.

– Показывай, – равнодушно пожала я плечами. – И увидишь, что будет. Паша меня не выставит. Он со мной по‑го‑во‑рит, – по слогам произнесла я, чувствуя, как в душе поднимается давно забытая боль. – Впрочем, тебе неизвестно значение этого слова.