Вихрь переправ

– Ну, я не придал значения тому, что было после нашего с тобой разговора и до встречи с тем неприятным типчиком и его зловредной птицей, – неуверенно сказал Матфей.

– Ну и? Из тебя клещами нужно всё вытаскивать, молодой человек? – нервозно каркнул союзник.

– За мной волочились листья, – вовсе утратив уверенность в голосе, промолвил юноша. Он крепко сцепил ладони вместе, да так сильно, что костяшки побелели. – Я не знаю, как это объяснить, но они будто следовали за мной. Как бы преследовали. Я раз остановился, чтобы убедиться в этом и эти самые листья замерли у моих ног. Странное зрелище.

Рарог забавно пискнул, Сеера протяжно мяукнула, а Гамаюн издал надрывный трескучий звук, больше напоминавший кашель старика.

– Это же плетун! – первым выкрикнул Рарог. – Давненько о них не слышал. Умора у вора, а у кота маята.

– Кто это? – тихо спросил Матфей, сконфуженный непонятной реакцией союзников.

– Это самое безобидное создание, господин, – с готовностью услужить, пояснила кошка. – Плетуны или Плетущиеся всего‑навсего – безмолвные призраки. Они всего и могут, что управлять мелкими и лёгкими предметами, вроде листьев. Но плетуны редко себя обнаруживают, выбирая в объект сопровождения исключительных демонов.

– Ну ещё бы, всеслух как раз – исключительный демон. Разве не так? – угрюмо заметил Матфей.

– Возможно, господин, – пискнул Рарог. – В других странах их называют Сопроводителями или Сопровождающими.

– А я слышал, – не упустил своего случая вставить поучительную нотку и Гамаюн, – что они появляются накануне чего‑то важного, чего‑то рокового. Будто бы они – вестники, – и тут же поспешно добавил, ощутив, как зловеще прозвучали его слова для остальных, – но это всего лишь слухи, в книгах же нет ничего подобного.

– Нет, ну почему же, – откликнулся Матфей. – У меня же состоялась встреча с этим серым типом, значит, не все слухи – выдумка. Если подумать, то это не первая моя встреча с плетуном. До двенадцати лет я частенько их замечал, особенно по осени.

– Значит, в твоей жизни тогда было много чего важного, но ты просто не знал о плетунах и не мог сопоставить их связь с событиями, – изумлённо присвистнул Рарог. – Да и откуда тебе было в ту пору знать о них.

– Это сейчас не важно, – оборвал восхищение саламандра ворон. – Давайте решать, куда нам направлять путь. Есть соображения?

 

Не просто жаркий, нет, до исступления яростный спор добрых полтора часа сотрясал наэлектризованный до предела воздух Матфеевой спальни. У каждого союзника имелись убедительные доводы в пользу своего выбора.

– Ну, конечно же, нужно идти в Агнишандир, – напористо выкрикивал Рарог, тыча коготком в оранжевый силуэт диковинной страны, таинственно взиравшей на спорщиков с разворота карты Терриуса. – Это, безусловно, великолепный культурный край. И там нас праведники не смогут так легко отыскать, как в Горницах.

– Признайся, Рарог, ты хочешь воспользоваться случаем и навестить родню, – язвительно упрекнула ящера Сеера. – Всем известно, что в Дханпуре обитает клан огненных саламандр. И ты ни за что меня не переубедишь, что туда тебя толкает не личная выгода, а святая бескорыстность.

– Может и так, – пискнул глубоко задетый саламандр. – Но, а ты‑то что предлагаешь? Гористепь? А, может быть Ялины? Нет, дай‑ка угадаю… Чимантус! Верно?

Кошка холодно зыркнула и предпочла смолчать.

– Я даже знаю, почему именно Чимантус, – заверещал гневным гномьим голоском Рарог. – Не оттуда ли ты родом, подруга?

– Не в этом дело, – решительно начала кошка. – Там довольно тихо и мирно, долина серебряных гейзеров. Можно было бы затаиться на время, пока…

– Пока что? Там делать нечего, – зашипел ящер. – Гейзеры да бескрайние пустоши. Никакой культуры.

– Мы можем отправиться в Диспатренг для начала, – вставился в горячий поединок ворон. – А оттуда можно продвигаться на запад.

На какое‑то время Матфей предпочёл за благо отстраниться от жарких прений. При очередном выкрике неизвестной области, он тут же устремлял взгляд на карту, выискивая новинку, а обнаружив, тщился тут же записать название на корешок памяти. Оставалось гадать: так ли сильны различия меж знакомым ему миром и этим, причудливым, цветастым узором на сложенном вчетверо листе обычной бумаги.

– А может на остров Элигас? – проревела Сеера, совершенно игнорируя слова Гамаюна.

– Ты в своём уме? – с присвистом прошипел Рарог. От возбуждения он встал на лапки и, выгнув спину, принялся покачиваться взад‑вперёд. – Там время и скорость расходятся. Время отстаёт от скорости мысли. Демоны там медленно стареют, а смертность на острове низка.

– Разве это плохо? – поинтересовался Матфей, нервозно посматривая на часы. На работу он опоздал и ожидал с минуты на минуту звонок из «Вижин‑Март». Самому звонить туда не было никакого желания.

– Это хорошо, пока ты на острове, – принялся объяснять Рарог. – А стоит его покинуть, и всё заторможенное время вернётся к тебе сторицей. Это опасный эксперимент. Я против.

– Хорошо, тогда остров Пут, – кинула очередное предложение Сеера, она не собиралась проигрывать спор. – Чем не отличное местечко для временного житья.

– Ты в своём уме, милочка? – на этот раз на кошку накинулся ворон. – Да я сам скорее дам себе перегрызть горло, нежели допущу подобную глупость и отправлю на остров Матфея. Пут перенасыщен удушливыми газами – из‑за избытка нефти на острове, чужакам там нечего делать. Мы и часа там не продержимся. А вот Персиадандж вполне сойдёт для нас всех.

– Осо! – выкрикнул Рарог. – Знаю, вы не одобрите, потому что там живут мглистые шаманы и на чужаков они насылают белый туман. Туман выходит из чудовищного по мощи взрыва и порождает сильный, шквалистый ветер, способный сметать недругов, деревья и даже дома. Если что‑то идёт не по сценарию мглистых шаманов, то из тумана исходит отвратительный запах – горький, выманивающий из укрытия, чтобы жертва, не выдержав вони, покинула убежище и попала под силу ветра. Но если нам удастся с ними договориться, то вся эта пакость нам не страшна. И там мы точно сможем надолго задержаться.

– Я бы не строил столь иллюзорных планов насчёт Осо, – сухо заметил Гамаюн. Ворон был взъерошен сильнее прежнего и, казалось, ещё немного испытания его терпению и он накинется на саламандру и кошку. – Учитывая столетнюю вражду шаманов и демонов, нам там кроме зловонного тумана ровным счётом ничего не светит. Советую не останавливать выбор на островах, лучше присмотритесь к материкам. Чем больше земля – тем труднее на ней сыскать нужный камень. Так говорил мой дед, а он был великим прислужником.

– Но как же Ситрич, или Фонзага, или Эйшет? – упрямо гнула своё Сеера. Кошачьи глаза‑изумруды полыхали нетерпеньем и жаждой победы. – Наот‑Ра – превосходный уголок для беглецов. В стране вечные сумерки, нет дня и ночи. Чем не убежище для нас всех?

– Так‑то так, но я плохо вижу в сумерках, а для господина долгое пребывание в землях Наот‑Ра может пагубно сказаться на рассудке, – мрачно изрёк ворон. – Об этой стране ходят всякие мрачные рассказы. Говорят, в тех землях сокрыт прямой вход в Навь. Я не хочу лично проверять – правда это или россказни.

– Ну, тогда, может,… – продолжил попытку Рарог.