Волк в моей душе

– Никто не должен знать. Сейчас мы с ней в опале. Уверен, Торн тоже подключит свои связи. Нам нужно затаиться на время. Ли будет страдать, но ты успокоишь его. Придет время, и я все ему расскажу. Но не сейчас. Так лучше для нее.

– Я не хочу лгать, – девушка сжала губы.

– Я тоже. Он мой друг, но иначе никак. Защищай его, пока мы не вернемся. А пока достань все необходимое. Ни Рэйвен, ни Милли не должны ничего узнать.

– А как же стая Крайта?

– На них у меня свои планы, – отрезал я, – все иди. И не привлекай внимания. Тачка нужна чистая, нигде не светившаяся ранее.

Когда мотоцикл волчицы скрылся за ближайшим поворотом, я выкинул окурок в мусорку, осмотрелся, принюхался и направился в номер. Плотно прикрыв шторы, глубоко вдохнул.

Ее аромат. Он наполнял это место. Я жадно прикрыл дверь, чтобы не выпустить его на улицу. Никто не имеет права чувствовать мою Кейт. Подошел и навис над женщиной своей мечты.

В душе боролись противоположные чувства. Воодушевление от близости истинной, и грусть от того, что она может отвергнуть меня. Такое чувство, что судьба Крайта следует за мной по пятам.

Внезапно Кейт слегка застонала. А затем открыла глаза…

Она смотрела в потолок, не моргая. Ее глаза стали куда ярче и окрасились в лунный желтый цвет. Теперь между нами нет различий. Я с трудом держал себя в руках. Хотелось плясать от счастья несмотря на опасную ситуацию, в которой мы оказались. Моя любимая миссис Торн. Теперь вы моя.

– Ник… – простонала она и жадно захватила губами воздух.

– Я здесь, сладенькая, – прошептал, не в силах отвести от нее взгляд.

Она всегда прекрасна. Кейт попыталась подняться, но слабость не дала ей этого сделать.

– Где я… Ли…

Ну конечно, она будет переживать за сына. В первую очередь Кейт будет звать его. Стиснул зубы, ведь сильно заревновал. Она моя! Впервые было так тяжело осознавать, что в жизни моей пары всегда на первом месте будет другой.

– Он в порядке, – я очертил пальцами идеальный овал ее лица.

За время сна миссис Торн стала еще моложе. Теперь ей можно было дать не больше двадцати. Волчица… как она это воспримет? Я дико боялся, что истинная отвергнет внутреннего зверя.

– Ник, что происходит? – она облизала губы.

Не выдержал и коснулся их своими. Ее тело пылало, обдавая меня сильным жаром. Даже для оборотня температура была очень высокой. Никогда прежде не сталкивался с обращенными, так что возможно, это нормально. Буду наблюдать.

– Ты жива, это главное, – прошептал, с трудом выдерживая мощнейшую тягу к истинной.

– Но почему? Рана была смертельной, – прошептала Кейт.

Что ей сказать? Я не знал, как подойти к этому вопросу. Рассказать, что моя любимая женщина больше не человек. Гладил ее мягкие волосы, не в силах выдать правду.

– Ты уверена, что хочешь узнать все прямо сейчас? – поцеловал Кейт в лоб, – может, сначала завтрак?

Она вновь попыталась сесть, но была слишком слаба. Я помог своей женщине присесть. Кейт морщилась, ей было больно. Знал, что это естественно, но ее боль отражалась и на мне. Внутренний зверь метался внутри, скуля и воя.

– Ник, расскажи! Почему я жива? – воскликнула она, – странно себя чувствую. Не понимаю…

– Сначала поешь, пожалуйста, – умолял ее, – а потом мы поговорим, хорошо?

– Ладно. Но ничего не утаивай! – она лапкой схватила меня за руку.

От каждого прикосновения Кейт мой пах сводило от безумного возбуждения. Ее беззащитность будоражила волка внутри, который жаждал овладеть этой женщиной как можно скорее.

Ему было плевать на ее боль и муки. Темная сторона моего волка, которую я старательно прятал все эти годы. Зверь есть зверь, на первом месте всегда долг истинных. После нашей первой ночи она уже могла… но после смерти ребенок точно бы не выжил.

Достал заранее заготовленные продукты и электрическую плитку. Все, что было мне доступно – это еда быстрого приготовления. Волчице понадобится мясо, так что я купил целых пять килограммов, но пока оно размораживалось на холодильнике.

Его‑то видимо Кейт и учуяла. Она повела носом, затем испуганно вздрогнула. Я чувствовал каждую ее эмоцию, открыто и без преград. Больше социальные установки не тяготили истинную. Только вот она безумно боялась.

– Ник… со мной что‑то не так, – всхлипнула, натягивая одеяло на подбородок, – я чувствую запахи. Они такие яркие. И зрение, слух. Слышу, что говорит администратор за стеной! Что со мной?

– Не бойся, это нормально, – сказал ей, стараясь выбирать выражения.

– Расскажи! Мне страшно! – вскрикнула она и расплакалась.

А я так и остался стоять к ней спиной, не в силах развернуться. Ведь спас жизнь Кейт, почему чувствую себя последним дерьмом? Все просто. Это был эгоизм. Ведь просто не мог отпустить свою истинную.

Поэтому я подошел и сел на постель. Затем притянул Кейт и прижал к телу. Она не сопротивлялась, обвивая руками мою шею.

– Я обратил тебя, – прошептал ей, набираясь смелости, – теперь ты оборотень.

Всхлипы мгновенно прекратились. Она попыталась отстраниться, но я держал крепко. Однако вопреки моим ожиданиям, Кейт лишь заглянула мне в глаза. Такая красивая, моя… не в силах сопротивляться, вновь потянулся губами, раскрывая ее сладкий ротик.

Почему Кейт не противится? Она должна меня ненавидеть! Но любимая женщина лишь плотнее прижималась ко мне. В голове появлялись желания, одно порочнее другого, а руки вопреки самообладанию уже гладили ее плоский живот.

– Ты спас мне жизнь? – прошептала Кейт, – но зачем? Ведь сильно рисковал. Где Крайт?

– Тихо, – жестко прорычал, вновь припадая к вожделенным губам.

Такие вкусные и горячие. Луна, дай сил удержаться от низменных порывов тела, которые стремительно заволакивают голову. Кожа Кейт сводила с ума. Мягкая, упругая. И стоны, врывающиеся в уши, лишали меня последних остатков здравомыслия.

– Ты не ненавидишь меня? – спросил Кейт, роняя на постель.

Она так открыто смотрела. Тонкие пальцы коснулись моей небритой щеки. Истинная очертила нос, брови и остановилась на губах.

– Как я могу? Ведь безумно люблю тебя. И перед смертью все, о чем жалела… что больше не увижу тебя, Ник.

– Кейт… – но одна мысль быстро остудила рвущийся наружу пожар, – кто это сделал?

– О чем ты?

– Кто нанес ту рану? Вонзил когти в твой живот? Найду и распотрошу.

– Не надо… хочу забыть об этом. Тем более я мало что помню. Лишь очень сильный страх, капкан жестких рук и беспросветную боль. А потом увидела твои глаза и подумала, что попала в рай.

– Это всего лишь мотель, – усмехнулся я, – на тебя напал Крайт?

– Вроде бы…