Ворон ворону глаз не выклюет. Том III

«Очищающее пламя, мать его», – Хейда пробила дрожь. Подобная участь ждала и его, если Артур исполнит свои угрозы.

Но плевать на квадрианцев. Чёртовы мозгоеды на свободе, вот от чего волосы вставали дыбом! Они захватили тюрьму поразительно быстро, без взрывов и резни. Натренировались в крепости Хранителей? Или успели сманить на свою сторону весь персонал? Порой казалось, что Хейд – последний человек в Дарнелле, кто ещё в своём уме.

Над головой зазвенел громкоговоритель:

– Тук‑тук, как слышно? Сим сообщением я официально объявляю себя новым хозяином вашего дома покаяния. Любите меня и жалуйте!

Зону содержания окатила волна голосов – улюлюканье, свист, ликование. Сегодня у Левиафанов свой повод праздновать. Цепь натянулась, и Хейда провели через сотню пристальных и чего‑то ждущих взглядов. От накатившей волны страха вновь болезненно застучало сердце.

«А если кинуться на штырь? Насадиться на него глазом, да поглубже, чтоб сразу сдохнуть. – Панические обрывки мыслей, сначала лихорадочные, с каждым шагом становились всё яснее и чётче. – Или, может, цепь? Да, её точно хватит. Намотать на горло, перемахнуть через перила, сорваться вниз. Лучше уж перед смертью услышать хруст шеи, чем голос Молчащего».

Хейд почти решился. Вот‑вот, сейчас, ещё шаг, и он точно это сделает, или нет, нельзя торопиться, в запасе всего одна попытка!.. Он не мог. Тело словно вязло в невидимой паутине, где каждый узел – сомнения и страх.

Громкоговоритель опять ожил:

– Уважаемые мийстеры, ваше сопротивление бессмысленно. Как глава тюрьмы, я заверяю, что не трону тех, кто сложит оружие добровольно. Спешите, торопитесь! Предложение действует ровно до того момента, когда мои люди выломают двери сами.

«Мийстеры». А казалось, что хуже быть не может. Хейд почти решился сотворить задуманное, на этот раз – железно, как поводырь схватил его за плечо и втолкнул в незнакомый кабинет.

Холодный свет коридоров остался за порогом, уступив место бархатистому полумраку. Настенные лампы горели в полканала; их слабый желтоватый отблеск поглощали дубовые панели на стенах, из‑за чего комната больше напоминала склеп. В центре кабинета как раз стоял массивный, здоровенный стол – самое то место для покойника. Один ходячий скелет уже пристроился в кресле, закинув ноги на столешницу с вызывающей небрежностью. Его палец, больше напоминающий узловатую ветку, скользил по рычажку переговорного устройства. Туда‑сюда, туда‑сюда.

– Вот мы и встретились, мийстер Морт. Как и обещалось.

Хейда передёрнуло от тягучего «ми‑и‑йстер». Охранник провёл его мимо парочки Левиафанов, роющихся в шкафах с документами, и усадил на стул напротив Ищейки.

– Ну что, дружок, на третий раз тебе не сбежать от нашей задушевной беседы. Рассказывай, как прошло знакомство с «птичьим другом». Айра успел задурить тебе голову? Надеюсь, что нет, иначе я расстроюсь.

Вместо ответа Хейд разглядывал мраморные часы, пепельницу, ручку с золотым пером, чернильницу в виде бюста Арчибальда IV. Столько инструментов для убийства себя или Ищейки, вот они – лежат прямо перед носом и одновременно в полной недосягаемости.

«Стоило насадиться глазом на штырь».

– Запудрил‑таки, – вздохнул Ищейка и накрутил на палец козлиную бородку. – Он хоть признался тебе, что был одним из нас? Маленький зверёныш… Но с такими жалостливыми глазами, способными растопить даже заледеневшие сердца шаманов. Стоило ему посмотреть снизу вверх – и уже через минуту ты тянулся к нему, думая: «Ах, бедняжка». А потом Айра наносил удар, и горцы оставались без защиты своего мудреца‑охотника. Лёгкая добыча.

Ищейка навалился на стол, оперевшись острыми локтями. Взгляд его – мутный, с болезненно‑безумным блеском в глубине серых глаз – был настолько неприятен, что Хейд отвернулся.

– Смекаешь, к чему я веду? Айра всю жизнь промышлял тем, что забирался людям под кожу, как паразит, и кусал в уязвимое место. А ты, мийстер Морт? Тоже повёлся на его печальные глазёнки? Думаешь, что с тобой он обойдётся иначе?

Ищейка вдруг откинулся на спинку кресла и рассмеялся – сухо, без радости.

– Да кто ты такой, чтобы заслужить подобную милость? «Брат»? – последнее слово прозвучало как плевок. – Ох, мийстер Морт, эта роль куда больше подходит мне. Мы росли вместе. Охотились. Разделяли между собой мысли, сны и желания. А чем можешь похвастаться ты?

Молчание давалось Хейду всё тяжелее. Беспокойные пальцы Ищейки перебирали вещи на столе, пока не наткнулись на портсигар, в котором нашлась пара сигарет, явно не из дешёвых. На его лице засияла улыбка, а рука уже шарила в нагрудном кармане жилетки.

– Какой же скучный, а! – так и не дождавшись ответа, Ищейка засунул в уголок рта сигарету. Завоняло серой, пока он чиркал спичкой о бок мятого коробка. Рядом лежала зажигалка, но она осталась без внимания. – Я не собираюсь кусаться, наоборот, всячески заинтересован в том, чтобы с тобой подружиться. Со мной многие мечтают дружить.

– Вы всегда начинаете дружбу с пули? – процедил Хейд сквозь зубы. Жутко бесила эта самодовольная рожа, особенно когда Ищейка затянулся – медленно и с наслаждением пропуская густой дым через лёгкие. Как нарочно дразнился, паскуда. Хейд мог только мечтать о таких глубоких вдохах, с его‑то рёбрами.

Ищейка выдохнул в потолок струю дыма, и та вилась в полумраке, как призрачная змея.

– А, хранительское логово. Далеко тебя занесло, мийстер Морт. Дай угадаю: Айра тоскливо повздыхал о своей судьбе, и ты галопом поскакал выполнять его прихоти? Наверняка так было и с театром – Айра проверял, насколько легко вить из тебя верёвки. Видишь, я всё‑всё знаю, – Ищейка улыбнулся, обнажив ряд удивительно чистых для курильщика зубов. Выпирающие клыки придавали ему хищный вид. – Насчёт пули… уж извини, накладочка вышла. Чем больше табор, тем сложнее за ним следить. Очень не хватает пастухов с толковыми руками… Вот как у тебя, к примеру.

Если бы не наручники, то Хейд заткнул бы себе уши. Он знал, кто сидит перед ним, знал, что лгать для Ищейки – как дышать, но всё равно слушал. А вдруг правда? Пусть не всё, но часть? Хейд сам ведь порой дивился, что так покладисто выполняет любые просьбы брата. Может, дело было вовсе не в желании исправить ошибки прошлого. Может, и не надо Айру ни от кого спасать, а наоборот – лучше спасать людей от него. Может, может, может…

– Уверен, Айра всеми силами очернял нас, особенно меня. Но умный человек, прежде чем сделать выводы, для начала выслушает обе стороны, верно? – Ищейка прервался на пару неспешных затяжек. – Думаешь, небось, что мы, как рой саранчи, бездумно сжираем всё, что на глаза попадётся. А вот и нет! Какой смысл оставлять после себя мёртвую пустошь? Я вот, к примеру, хочу в старости кряхтеть на скамейке, покуривая хороший табак, и пугать молодёжь байками о тёмных временах. Вроде этих.

Лицо Ищейки, больше напоминающее обтянутый кожей череп, омрачила тоска. Но эта искра мнимой человечности исчезла так же быстро, как и появилась.

– Беда в том, что мне и до ста лет недотянуть, пока Тормандалл заляпан ромбами, – продолжил он, стряхнув пепел на пол. – Как и тебе не дожить до своих пятидесяти – по той же причине. Пока люди жмутся к безликим статуям в страхе перед «беззаконниками», каждый из которых – вероятная Дикая Кэйшес, приближённым всегда будет, чем побаловать себя на завтрак. Удобная сказочка‑пугалочка вышла, согласись?