Ворон ворону глаз не выклюет. Том III

Поразительное благодушие, даже не верилось. Виктор и не верил. Краем глаза следя за едва видимым в тени силуэтом, он потянулся к карману. На резкое движение грач отозвался шипением, вынуждая ещё медленнее доставать коробочку. Похоже, это та птица с кривым клювом, которую Виктор недавно хотел накормить. Грач тянул шею, ворчал невнятно, будто пытался заговорить по‑человечески. Виктор положил открытую коробочку на землю и подтолкнул её поближе, прямо как орешки. Красивая всё‑таки птица. Пусть и кривая.

Стоило на мгновение отвлечься, как стрела тут же свистнула перед носом.

– Проклятье, мы же договорились!

– Мне жаль, – Морт сделал акцент на последнем слове, передразнивая Виктора, – но вы слишком много знаете. Рано или поздно разболтаете другим. Вы останетесь здесь.

«Война так война. Прости, Хейд, но мне придётся выбить из твоего брата немного дерьма».

Раньше аргументами Виктора против беззаконников были револьвер и палаш, теперь в его руках костяной нож и кукла, но для одного айрхе этого должно хватить. Догонялки со стрелком – игра до первой ошибки, не стоило и дальше на неё вестись. Пока Виктор сбивал амулеты, он успел приметить место для засады – старую музыкальную комнату.

Когда Виктор спросил у Якоба, может ли он научить полезным фокусам, тот пожал плечами: «Экспериментируйте. В том и смысл беззакония – нет свода правил, которые обязательно сработают, потому что не может быть иначе». Легко сказать. Для Виктора это была совершенно новая наука, такая же мудрёная, как железки Хейда. Но кое‑что он перенял у тех, за кем когда‑то охотился: беззаконники часто играли с разумом, насылали то мороки, то видения, старались запутаться и напугать. София этого попросту не видела, защищённая Даром, а вот Виктору приходилось тяжко. Почему бы самому не сплести простенькую иллюзию?

Виктор порезал ножом ладонь и сжал вольт, позволив ему пропитаться кровью. Из тёмных пятен вылезли бражники, маленькие и невзрачные. Раскрыв оборванные крылья, они приняли облик самого Виктора: с нездорово осунувшимся лицом и лихорадочным блеском в глазах – такой человек не мог прийти с хорошими намерениями. Неужели со стороны он и вправду так скверно выглядел?

Вольт остался лежать на полу, а близнец Виктора прижался к поросшему мхом роялю. Лишь бы сработало. Прыгнув чуть выше, чем мог бы человек его роста, Виктор вскарабкался на второй ярус и затаился за дверью, ведущей в пустоту – часть здания превратилась в груду мусора.

Тень не заставила себя долго ждать. Едва Морт подобрался к балюстраде, он сразу заметил двойника. В колчане, перекинутом через плечо, осталось всего четыре стрелы, и он вытащил одну с такой скоростью, что дух захватывало. Стрела легла на тетиву, и – в последний миг Морт остановился. Всё‑таки заметил подвох. Но уже было поздно: короткий разбег, и Виктор впечатался в Морта. Удар был такой силы, что мелкий айрхе полетел вниз, как набитая соломой кукла. Лук отшвырнуло в сторону, поломанные стрелы рассыпались по полу.

Всё затихло. Морт лежал на боку и не шевелился. Спуск был жёсткий, но конечности остались целыми – беззаконники могут выдержать больше, чем обычные люди. Этот гад очнётся… рано или поздно.

Двойник стоял рядом, неподвижный. Он поднял на Виктора пустой взгляд – и растаял, когда вольт попал в руки хозяина. Простой, но эффективный фокус. Неудивительно, что другие беззаконники часто пользовались подобным. Теперь можно заняться и стрелком. Похоже, этот Морт был старшим: чёрные пряди чередовались с седыми, кожа на носу огрубела от мелких рубцов – явные следы обморожения. От удара с половины лица содрало кожу.

– А могли ведь просто поговорить, – буркнул Виктор. После такого знакомства вряд ли ему добровольно расскажут про Дары. Значит, придётся выбивать информацию силой.

Виктор стянул с сюрко Морта пояс – длинную и тонкую полоску кожи. Самое то, чтобы связать руки. Едва он схватил айрхе за запястье, как тот вдруг открыл глаза: янтарные, с налитыми кровью белками. Злые и пугающие.

– Прошу вас, успокойтесь! – Виктор немного не успел схватить вторую руку Морта. Сволочь оказалась удивительно вёрткой: маленькие зубы вгрызлись в мясистое ребро ладони. Вместо того чтобы выдернуть руку, Виктор надавил со всей силой, ударив затылком Морта о пол.

Это сработало: челюсти разжались, но явно не от боли. Морт медленно облизал губы, измазанные кровью.

– И правда – не червь. Опарыш, – прохрипел он, а вместо янтаря в глазах вспыхнула лазурь.

Громовое карканье сотрясло стены. Сидящего на балюстраде грача охватила вспышка голубого пламени. Птица выгнулась, захрипела – и плоть начала расходиться по швам. С треском и хрустом кости становились всё больше, выворачивая суставы и разрывая кожу с клочками перьев. Огромные, изломанные крылья уже не умещались на балконе, а массивный кривоклювый череп, размером с кэб, едва удерживался на позвонках.

Это морок. Иллюзия, сон наяву. Но в тот момент, когда кровь Виктора оказалась в глотке ведуна, обычное видение стало для него смертельной опасностью.

Громада костей свалилась на пол. В тот же миг Виктор сорвался с места. Бежал так быстро, как только мог, и хриплый хохот Морта эхом следовал за ним. Чудовище тоже не отступало, нелепо извиваясь и загребая сочленениями крыльев. Оно шипело, клокотало, утробно рычало – и Виктор не собирался проверять, что случится, если тварь его нагонит.

Чудом не сломав ноги о торчащие всюду обломки, Виктор добрался до выхода. Перемахнул через разлом в стене и оказался на улице, но погоня на этом не кончилась – птица с трудом протиснулась в щель и вывалилась хаотичной кучей костей. Виктор бежал вниз по склону, петляя между памятниками, и вдруг – тишина. Ни одного звука позади. И только грач остался сидеть на арке мрачным стражем.

– Кто бы мог подумать: твоя очередная попытка очистить совесть с треском провалилась, – сказала Кэйшес с издёвкой. – Уж не угодно ли тебе, наконец, прекратить сии безрассудные забавы?

Виктор поморщился от боли в боку. Придётся обновить швы, и заодно наложить новые: глубокий укус на руке тоже сочился кровью. Ещё чуть‑чуть, и Морт отгрыз бы кусок. Бешеная псина, а не человек, о таком брате он бы тоже помалкивал.

– Ты заставил меня изрядно встревожиться, – продолжила Кэйшес. Её пальцы обвили руку Виктора, и боль утихла. – Будто бы исчез под свинцовым колпаком – сколько я ни силилась, не могла тебя узреть. Неприятное ощущение, скажу тебе, и до странности знакомое. Та пернатая дрянь… Я, право, надеялась, что её давно пожрали. Но нет – она всё ещё здесь. Подрезать бы ей крылья, да только ты ныне слаб, чтобы противиться такому врагу. Вот уж дурная привычка – отвергать советы тех, кто желает тебе помочь!

– Наслушался уже за свою жизнь советов. Сам решу, как мне быть и что делать.

– Даже если тебе становится только хуже?

– Куда уж хуже, – и Виктор прижал раненую руку к груди.

 

Глава № 2. Лицом к лицу

 

– Доброе утро, мистер Четырнадцатый.

– Доброе утро, леди Доктор.