Ворон ворону глаз не выклюет. Том III
Дыша медленно и неглубоко, чтобы не тревожить рёбра, Хейд на нетвёрдых ногах добрался до толчка. Стоило ли жаловаться охране на самочувствие и надеяться на визит мисс Денмарк? Или все махнут рукой на ведуна, обречённого на скорую смерть?
Хейд прижался спиной к стене и запрокинул голову, пытаясь уловить дуновение ветерка из окна. Вместо прохлады ветер донёс до него знакомую мелодию. Элли Белл завывала о своих треклятых дирижаблях, преследуя Хейда, как предвестница злого рока.
Когда‑то была в наших руках вечность,
Выбор из мириад возможных путей.
Теперь же мы слишком увечны,
С колен встать с каждым мигом трудней.
Пульс отбивал в висках степнячьи пляски, а в ушах загудели ржавые трубы квартирки на Обводном канале. Нет, нет, только этого не хватало! Шатаясь, как пьяный, Хейд с трудом добрался до койки и рухнул на неё, тут же зарывшись головой под подушку. Бесполезно. Сладкоголосая тварь прожигала его мозг.
А наш дирижабль уходит вдаль.
Туда, где за горизонтом открыты новые миры,
Туда, где навеки вместе жили бы мы.
А наш дирижабль всё уходит вдаль,
А наш дирижабль всё уходит вдаль…
Так и не дождавшись нас.
«Да заткните её хоть кто‑нибудь!» – взвыл Хейд, и его молитвы услышали. Певичка тянула последнюю ноту, как вдруг сорвалась на крик. Все звуки сожрали помехи, и громкоговорители стихли.
Больше Хейд ничего не слышал, кроме стука своего больного сердца.
Глава № 3. Охота на червей
К потолку тюремной камеры взвилась едкая дымка, от неё не спасала и распахнутая настежь дверь. Крыс почесал мизинцем кончик носа и оглушительно чихнул. Всему виной был гремучий раствор, над которым трудился горец. Он то возился с пучками сушёных трав, то орудовал пестиком, то капал в пиалу масла из маленьких бутыльков, а после – подогревал смесь на примусе, тщательно регулируя пламя. Вылитый адепт Мудрой, занятый экспериментами.Виктор тоже не бездельничал: склонился над палашом Адды, сосредоточенно водя оселком по длинному клинку. К счастью, дешёвый меч не смог серьёзно повредить лезвие, хоть Виктор и бил так, что искры летели.
– В поселении ондогуров стоял идол: горный баран с огроменными рогами из крови земли. Они похожи на «огнекамни», – Крыс, как ни странно, узнал по описанию Виктора те самые таинственные камни Лийсы.
– Ондогуры?
– Племя‑друг славных кодаров, племени Крыса. У них род мудрецов‑охотников давно прервался, зато стоит идол, своими рогами отгоняющий всякую чудь. Зря тэ такую ценность упустил. В горах за неё насмерть бьются.
– Твоё племя тоже защищает идол из крови земли?
– Кодарам не нужны идолы. Их бережёт род Крыса так да.
Крыс опустил в пиалу кисть и покрыл костяной нож тонким слоем серовато‑прозрачного раствора. Следом он поднёс клинок к огню, подставляя то одну сторону, то другую. Едкая вонь усилилась.
– Так ты из шаманской семейки, – в прошлом Виктор сполна наобщался с «мудрецами‑охотниками»: упрямые бараны, смотрящие на всех с непоколебимой самоуверенностью… что ж, это походило на Крыса. – А сам?..
– Нет. Пока нет, – парень покачал головой, вместе с ней качнулась и кисточка, свисающая с длинного конца капюшона. – Крыс ещё не заслужил право хранить свой народ. Сначала должен исполнить Клятву на крови.
– Наслышан я о ваших ритуалах инициации, – Виктор помнил, сколько негодования они вызывали у Софии: та считала их опасным пережитком. – Но много ли пользы ты принесёшь своим славным кодарам, шастая по канализациям Дарнелла? Ты говорил, что просил Ищейку кого‑то для тебя найти. Это было связано с клятвой?
– Не тэнад собачье дело, – почти вежливо ответил Крыс и кинул Виктору готовый нож, ставшим чернее сажи. Тот успел поймать оружие за рукоять.
– Не моё. Но мне интересно, как родители могли отпустить своего ребёнка в самоубийственное путешествие на другой конец материка.
– Крыс никогда не оставался один. Предки присматривают за Крысом, помогают своими знаниями. Крыс тоже обязан узнать чё‑то новое, чему будет учить потомков, когда умрёт. Так в нашем роду заведено чё да.
– Будешь рассказывать правнукам, как складывать животных из бумаги?
В ответ прилетел рык: «Як хренорогий», следом громко хлопнула дверь. Вот же обидчивый малый. Неужели он сказал правду о связи с предками? Мёртвые, как известно, привязаны к своим останкам, не считая временной одержимости. Но чтобы человек ходил, набитый духами, как бочка сардинами, и при этом сохранил здравый рассудок? Невероятно.
Виктор прищурил глаз и проверил остроту палаша. Оба клинка – стальной и костяной – готовы. Осталось добыть информацию. Лафайетт сам предложил помощь, едва до него дошли слухи о заказе на Марка Монна. Долго ждать вестей не пришлось: спустя пару дней в тюремную камеру заполз жёлтый змей – иллюзия, как понял Виктор, когда вместо чешуи брошенный нож пронзил воздух. Оригинальный почтовый голубь. А костяной нож от манипуляций Крыса и правда стал гораздо крепче, даже скола не появилось от удара о пол.
Змей вежливо приглашал в игровую комнату. Когда Виктор вошёл в знакомый зал, его встретила почти идиллическая сцена: Лафайетт, Якоб и Лиховид развлекались тем немногим, чем было возможно в бункере – настольной игрой. На кивок Якоба Виктор ответил тем же, а вот Лиховид всё внимание отдал расчерченной квадратами доске чатуранги, на которой стояли оловянные фигурки рыцарей. Судя по скучающим лицам Курьеров, степняк уже не одну минуту размышлял над ходом.
Лафайетт, напротив, оживился, когда увидел Виктора, и жестом пригласил сесть рядом.
– Приезд дона Монна навёл шумиху в определённых кругах, грех было не воспользоваться, – с этими словами он протянул конверт. – Все слухи сводятся к тому, что после открытой лекции мистер Монн проведёт особую встречу, на которую пригласят далеко не всех. Полный список гостей достать не вышло, но… – Лафайетт нарочно затянул паузу, – среди них числится Андре Бриссо, бывший глава Шарнесальской торговой гильдии. Моя благодарность не будет знать границ, если он умрёт в муках.
