Воспоминания о будущем
– Тише, тише, успокойтесь, – вмешалась учительница. – Если он не хочет, то и не надо. Давайте не будем здесь препираться, пожалуйста.
Сион сел на место, родители успокоились. Похоже, кое‑кто и правда перегнул палку. Неумно.
Напоследок я оставила Рэкки. Ну, она и вправду выступала почти в самом конце. Поэтому я решила рассказать о ее истории последней.
Рэкки основательно подготовилась. Впрочем, как и другие, но чуточку больше. Я видела это по огоньку в ее серых глазах. Сразу понятно, что она очень старалась и даже гордится проделанной работой. Рэкки шепнула мне перед презентацией: «Я опрашивала многих родственников и от каждого узнала по чуть‑чуть. Мне почти что самой пришлось собирать информацию воедино!». Прям так и сказала. Но почему я вспомнила об этом только сейчас? Ума не приложу! Я с нетерпением ждала ее рассказа. Только вот не пойму… зачем Рэкки так стараться? За это задание ведь не ставят оценок. Я бы поняла, если бы дело было в них. Зачем же тогда?..
Она держала в руках листочек, исписанный ее мелким почерком. Но там был не цельный текст, а только какие‑то пометки, состоящие из маленьких абзацев.
– Рэкки, ты можешь начинать, – сказала учительница.
– Хорошо, – она откашлялась и приступила: – Вы когда‑нибудь задумывались над вопросом: страшно ли на войне? Мой дедушка, прошедший войну, говорил, что да. Еще как страшно. Ведь на войне гибнет так много людей. А ты порой, находясь в самом центре сражений, видишь, как погибают твои друзья и товарищи. А война сидит в нашем сознании и никуда не денется. Вот об этом часто говорил мой прадед. Погибли миллионы людей. И это факт. У него это были отец, два родных дяди, фронтовые друзья. Но со временем он смирился, что ж поделать. Его тяготили воспоминания о тех красноармейцах и командирах, которые попали в плен в первые дни войны. Как это могло так случиться? Ведь красная армия считалась непобедимой! Всех в то время убеждали, что бои будут проходить на территории противника.
Но армия все крепла. И, к удивлению всех, шаг за шагом стала совсем другой – армией победителей, которая спасла мир от фашизма. Лично деду довелось испытать и страх войны, и великую радость победы. Попал на фронт неожиданно и достаточно поздно. В 1943 году после окончания артиллерийского училища был отправлен на фронт. Уже тогда у него было звание лейтенанта. Он оказался в третьей танковой армии и получил направление в свою дивизию. Поехал с тремя такими же молодыми солдатами, как он. И приехали к полыхающей огнем маленькой деревне. Остановили машину возле опушки леса, и капитан сказал, махнув рукой: «Там твой дивизион». Только мой дедушка выбрался из машины, как понял: назад дороги нет. Вокруг все грохотало, горело, сверкало. Машина, из которой он выбрался пару минут назад, уже была охвачена огнем. А над тем селом летали самолеты. Укрыться было негде, разве что среди немногочисленных деревьев. И он долго лежал на влажной траве, стараясь не шелохнуться, чтобы не получить пулю немецкого летчика или осколок бомбы, которые так и норовили попасть в него. Вскоре самолеты скрылись, а дед, передохнув и собравшись с силами, стал выбираться из того страшного, охваченного огнем места.
Так началась его Курская дуга. С этого страшного эпизода. Это была величайшая битва, в которой сошлись тысячи танков и о которой написано немало. Но у каждого человека, бывавшего там, свои воспоминания о той трагедии. Из воспоминаний деда: «Стальные машины шли на таран, наваливаясь друг на друга. Все вокруг горело, из танков выскакивали шокированные и ослепленные пламенем танкисты. Слабо ориентируясь в этой куче‑мале, они бежали друг на друга. Много погибло наших людей на Курской дуге. Наша третья армия была позже выведена в тыл».
Следующий его бой проходил на Днепре в октябре 43‑го, куда их бригада была направлена на сражение. Фашисты теснили наших людей, пытавшихся форсировать реку, и хотели сбросить в воду. Ему со всем взводом было приказано переправиться на другой берег и помочь людям удержаться, чтобы после можно было высадить крупные воинские соединения.
Приказ переправиться есть. Да вот только на чем? Не было ни парома, ни лодок, да даже досок. Но приказ есть приказ. Привезли им из соседней деревни (полусожженной) бревна и немного досок. Мигом соорудили два плота. На них поставили пушки. Да еще и ящики со снарядами и боеприпасами. Тяжело было поднимать все это на простой деревянный плот. Уже обессилили, а бой еще только впереди, отчалили они от берега, и когда приближались уже к реке, то попали под град бомбежек. Вода в реке бурлила и высоко вздымалась от выстрелов. Пули каждую секунду постукивали о металлическую пушку, доставалось и плоту, кому‑то прострелило ногу. Бойцы старались укрыться от града, но двоим досталось. Однако до другого берега все‑таки добрались. В спешке перевязали раненых и сразу же приготовились к бою.
По приказу командира дивизион занял боевую позицию на краю березовой рощи. Октябрь. Неожиданно тепло, и солнце светило яркое. Впереди большое поле, а там немцы. Сейчас начнут атаку с минуты на минуту. Танки и пехота шагали завораживающе красиво. Шли вперед прямо на дивизию деда. Но почему‑то не стреляли. Было похоже на психическую атаку, которую он видел когда‑то в фильме. Сердце дрожало. Ну и черт с этой психической атакой! Огонь наша армия начала первой. И было жуткое сражение, о котором мой дед никому ничего не сказал, но которое сохранилось в его памяти навечно. Только осталась одна запись в министерстве обороны СССР: «Лейтенант Сафронов (а такая фамилия была у моего прапрадедушки) при отражении контратаки противника огнем из пушки подбил три танка. Занесен в Книгу почета». Запись датируется декабрем 1943 года.
А как же дедушка? Он выжил, только его задело сильно. Дальше был госпиталь и много женщин‑врачей вокруг. «Еще бы чуть‑чуть, и осколок вспорол бы кишечник». Но дед говорил: «Чуть‑чуть не считается. Тем более на войне, где от этого все зависит».
Было ему тогда двадцать лет. А как выздоровел, то снова отправили в бой на перестрелки. Он прошел Белоруссию, Польшу и даже до Берлина дошел. Успел расписаться на Рейхстаге и пошел освобождать Прагу. Не дошел только, к сожалению, ранило. И 9 мая встретил в госпитале.
Пусть это и давно было. Многое сохранилось в памяти навсегда. И на вопрос молодежи: «Страшно ли на войне было?» всегда отвечал… Конечно страшно. Но людьми владело чувство ответственности за родину. А победа, которую мы сегодня празднуем, символизирует стойкость духа советского человека, отстоявшего мир на своей земле. А еще поэтому у меня на руке сейчас георгиевская ленточка, – Рэкки показала свое запястье всему классу.
Я встала и похлопала. Так громко я никогда в своей жизни не хлопала. Но мне хотелось так показать Рэкки, что она молодец, раз проделала такую работу. Рэкки даже засмущалась. Подвела руку к лицу и закрыла глаза. Вместе со мной похлопали еще пару человек, а Рэкки удалилась на место.
– Дети и родители, – начала учительница, – у нас есть еще время до торжественной линейки. Давайте я включу вам военные песни.
– Да! – радостно кричали ребята.
Она включила первую песню.
«Выходила на берег Катюша,
На высокий берег, на крутой!!!»
Все одноклассники так громко кричали и вскакивали со своих мест, что невозможно было услышать слова настоящей песни. Казалось, будто это соревнование «кто кого перекричит». Иногда слова переходили в визг. Мне лично в ухо орала Рэкки. Она была тут самой живой и громкой. Когда эта первая песня кончилась, учительница сказала:
