Воспоминания о будущем
– Родители тоже могут подпевать, не стесняйтесь.
«Темная ночь, только пули свистят по степи!!»
Бесполезно. Дети все равно кричали слишком громко. Никто и не стал пытаться мешать им наслаждаться песней. Тем более им это нравилось, и видно было, что слова они отлично знают. Выучили на уроках музыки за столько лет.
«Этот марш не смолкал на перронах,
Когда враг заслонял горизонт!»
Ох, обожаю военные песни. Они такие живые и хорошо передают эпоху тех лет. Те советские года ассоциируются у меня с чем‑то сырым и мрачным. А эти песни поднимают настроение. Я вообще люблю все советское. Это такой удивительный век. Он подарил нам огромное количество фильмов. Как черно‑белых, так и цветных. И также было много октябрят и комсомольцев. Бравых послушных мальчиков и девочек. Люблю все старое (прям как моя бабушка)!
«На границе тучи ходят хмуро,
Край суровый тишиной объят!»
Поток песен не прекращался еще около получаса. Такой душевной атмосферы со своим классом я еще прежде не ощущала. Так прекрасно и уютно. Все мы будто сплочены одним общим делом. А всего лишь пришли отметить День Победы.
«Всех врагов в атаке огневой!» – прокричали мы с Рэкки. Это была почти завершающая фраза песни. Она широко улыбнулась мне почему‑то. Я улыбнулась ей в ответ.
– Ребята, нам пора, – заверещала классная руководительница, глядя на часы. – Все стройтесь парами у двери.
– Леоне, ты не против, если я встану в пару с Мари? А то она совсем не знает, что такое СССР. Хочу ей объяснить, – сказала Рэкки.
– Чего? – спросила я немного обиженно. – Ладно, вставай. Тогда я встану с Сайрамом.
– Хорошо, – и она убежала.
«Ну и стой со своей Мари, а я буду с Сайрамом», – подумала я.
Отыскав его взглядом среди вставшей из‑за парт толпы детей, я направилась туда, где виднелись его темные волосы.
– Привет.
– Ну привет еще раз, – сказал он, подняв голову.
– Давай встанем в пару вместе.
– Мне без разницы, – он протянул мне свою руку, которую я решительно схватила за запястье.
Мы встали в пару и оказались прямо за Рэкки с Мари.
Сайрам тоже был моим другом, пусть и не таким близким как Рэкки, и не таким милым. Его характер иногда оставлял желать лучшего. В редких случаях он был таким негативным. Но я его не виню. У него было нелегкое детство. И я вижу, как он старается измениться к лучшему. Пусть у него и холодный тяжелый взгляд (его черные глаза порой будто смотрят в душу), мальчик он сам по себе добродушный и благородный. Смелый, а еще мне нравится с ним в спорте соревноваться.
На лестнице мы протискивались сквозь толпу одноклассников и родителей, однако, когда мы вышли, то увидели, что на улице было еще больше людей. Здесь было порядка тысячи человек. Вся школа собралась на линейку перед главным входом! Пусть это и утро выходного дня, люди не поленились выйти на улицу, чтобы… А чтобы что? Думаю, у каждого свои мотивы, но в целом они касаются сегодняшнего праздника.
– Леоне, не теряйся, – промелькнул силуэт мамы. – Я буду сзади.
Я кивнула. Хоть и не собиралась даже теряться. Мы будем все вместе, всем классом. Что может случиться?
– Твоя мама…
– Что?
– Твоя мама такая милая, – сказал Сайрам.
Я искоса посмотрела на него. Ничего не ответила и отвела взгляд. Какое сентиментальное чувство… В груди все сжалось.
Мы ждали перед зданием школы около десяти минут, пока директор наконец не вышел из школы и не встал перед нами на крыльцо, схватив микрофон. Он начал говорить приветственную речь:
– Дамы и господа. Взрослые и дети. Спасибо, что собрались сегодня здесь. В этот день 1XX лет назад наши далекие родственники закончили четырехлетнюю кровавую войну. Лишь из военных хроник, документов, фотографий мы можем понять, как нелегко далась им эта победа. Трудно представить, что этот день когда‑нибудь утратит свое значение. И все это благодаря таким неравнодушным как вы. Внуки зачастую с бо́льшим интересом, чем их родители, слушают рассказы предков о войне. Поэтому я понимаю, почему вы здесь. Что ж, не буду тянуть. Все направляйтесь к своим классным руководителям. Только не толпитесь. Выходим на главную улицу. Дорога перекрыта до двух часов.
И это все? И ради этого мы прождали его десять минут на улице? Пусть и май, но было прохладно. В Сибири же живем! Толпа неожиданно двинулась. Я отыскала глазами маму. Она была рядом. Я, Сайрам, мама, Рэкки – все мы были буквально в трех метрах друг от друга. Толпа слегка сжимала нас. Но никого не хотелось упускать из виду. Сейчас мы колонна обычной школы. Но через несколько минут присоединимся к большому городскому шествию. Там точно можно их всех потерять.
Наша школа была совсем недалеко от центральной улицы. Мы прошли стадион. Повернули за угол дома и прошли пару зданий. Я еще издалека увидела людей, шествующих со своими плакатами. Кто‑то с большими фотографиями в деревянной рамке, а кто‑то с электронными фото. Старое и новое поколения сплелись воедино. Постепенно наша школа влилась в общую колонку. Все было тихо, спокойно. Никто не толкался. И вот мы уже шествуем по главной улице. Я и оглянуться не успела, как это произошло.
Что‑то схватило меня за свободную руку.
– А вот и я. Давай идти вместе, – сказала мама.
Я была не против. В такой толпе рядом с ней было спокойней. Не люблю толпу, она огромная, шумная и обезличивает тебя. Нас на уроках безопасности учили, что толпа людей может раздавить…
– Как думаешь, сколько тут человек? – спросила я.
– Думаю, около тридцати тысяч. Может, поменьше.
– Вау. И у каждого их них родственники были на войне?
– Да.
– Мам, мам. Можно, я тоже открою фото дедушки? Хочу, чтобы все его видели.
– Конечно. Вот так, – она открыла голограмму фотографии за меня и закрепила часы на моей руке.
– Ура.
