Воспоминания о будущем
– Ну, да…
– Рэкки, в чем смысл жизни? Может, его нет? Почему мы так мало живем, а потом умираем?
Она немного задумалась. Я не ожидала, что она всерьез ответит. Если бы она рассмеялась вместо ответа на мой вопрос, я бы ее поняла и ничего бы не сказала. Но Рэкки все же ответила мне.
– Ты меня спрашиваешь? Я как‑то и не задумывалась никогда. С чего это ты так… Но я отвечу. Возможно, смысл в том, чтобы жить так, как хочешь именно ты. Радоваться простым мелочам, ведь из них и состоит твоя жизнь. Вот я – люблю свою жизнь, потому что никто мне не указ, и не хочу ничего менять в ней. Мне и так нравится быть… эм, ну это… собой. А тебе что, жизнь не нравится? – внезапно прервалась она.
– Нет, дело не во мне, просто…
– Эй, урок сейчас начнется. Давай сядем вместе у окна, там и расскажешь. Идем, – она потащила меня в класс русского языка.
Наверное, не стоит ей знать. Пока. Может, потом, если Сайрам захочет, то сам расскажет. И зачем я задала ей такие важные философские вопросы? Глупо себя выставила, а теперь Рэкки будет вместе со мной рассуждать, что же такое жизнь и смерть.
Мы вошли в класс, и как раз в это время загорелся свет. Пробираясь сквозь ряды парт, сели у окна. Учительница почти не обратила на нас, явившихся в последнюю секунду, должного внимания, да и парта была свободна, поэтому мы ее заняли.
– Вот мы и на месте, – шепнула Рэкки, – так, что ты хотела спросить?
Я смотрела некоторое время в окно, собираясь с мыслями. Вид был завораживающий. На улице светало. Солнце окрасило небо в голубой, красный, сиреневый, желтый и оранжевый цвета.
– Хотела только спросить тебя. Вот ты веришь в жизнь после смерти? (Не знаю, почему я спросила именно это, может, вся эта ситуация меня напугала и я просто боюсь смерти?)
– Ну, даже не знаю, как тебе ответить. Подожди немного, я подумаю.
Рэкки и вправду уселась поудобнее и начала думать. Я продолжала глядеть в окно. Солнце медленно вставало из‑за горизонта. Еще чуть‑чуть, и оно ослепит мои зеленые глаза.
– Знаешь, Леоне, Вселенная, в которой мы живем, образовалась примерно пятнадцать миллиардов лет назад. Но я все это время – от Большого взрыва и до моего рождения – не испытывала никаких ощущений и ни о чем не переживала. Время для меня началось только с момента моего рождения. А до рождения – все равно, будто ничего и не было. Вероятно, в некотором смысле, момент моего рождения совпал с моментом рождения Вселенной.
– Что‑то я не совсем понимаю. О чем это ты, Рэкки?
– Ну, так же как и после смерти, может быть, эта Вселенная будет существовать еще десять миллиардов лет до «конца света». Но я все это не буду переживать, как не переживала эпоху динозавров. В каком‑то смысле мой последний вдох совпадет со смертью Вселенной. Вот возникла Вселенная – и в следующий миг родилась я. Вот меня нет – и в следующий миг умрет Вселенная. А что же будет потом? А потом будет новое рождение! По Гераклиту «Смерть есть рождение». Рождаясь – умираем, но и умирая – рождаемся! Думаю, смерть – это лишь врата новой жизни. Исчезновения нет, небытия нет, а есть лишь «переход» от одного состояния бытия в другое, и этот «переход» неощутим. Я не боюсь смерти, потому что до моего рождения меня не было миллиарды и миллионы лет, и меня нисколько это не заботило.
– Вау, ты так глубоко мыслишь, – удивилась я.
– Да. Отец давал мне читать самые разные ученые книжки. Там и набралась опыта.
– Ты хочешь сказать: начиталась?
– М‑м‑м, нет.
– То есть ты веришь в реинкарнацию?
– Да, в каком‑то смысле верю.
Молчание. Немного послушали, что говорит учительница. Она все твердила о деепричастных оборотах.
– Эй, псс, а с тобой точно все в порядке? – поинтересовалась Рэкки.
– Да. А что‑то не так?
– Нет. Ты просто сегодня слишком задумчивая, что ли, а еще спрашиваешь про всякие «смыслы жизни» и «глубинные тайны» Странно все это. Да и Сайрама сегодня опять нет в школе. Это ты из‑за него?
– Еще чего. Конечно, нет.
– А я думала, ты за него переживаешь.
– Вот еще, – и я посмотрела уже на яркое небо, на солнце, которое было выше, чем в прошлый раз, и отразилось в моих глазах. Солнце тоже каждый день будто рождается и умирает, заходя за горизонт и вставая оттуда вновь. Круговорот. В этом месяце оно высоко не встает. Поскорей бы весна…
* * *
Поздно Вечером Сайрам, Рэкки и я сидели у меня дома за кухонным столом, попивая холодный лимонад. Кроме того, на столе стоял большой торт с клубникой, только что выставленный из холодильника, и много других сладостей. В дверь позвонили.
– Это мама. Пойду открою. Не разнесите здесь все в мое отсутствие.
– А мы собирались?
Я оставила столовые приборы и пошла открывать. Шуршание возле входной двери, и вот через минуту послышался мамин возглас:
– Уже празднуете?
– Конечно, снимай кофту.
Она мигом разделась, поздоровалась с ребятами, проходя мимо кухни, они ей махнули, а после прошла в гостиную. Я же пошла за ней.
– Не увлекайтесь там, а то наделаете шуму. Вы уже не дети, а здоровые кони.
– Да, мам.
– Давно я не видела твоих друзей. А Сайрам‑то, гляди, как повзрослел. Все‑таки он симпатичный.
– Что ты имеешь в виду, мам?
– Нет‑нет, ничего. Просто если захочешь встречаться, то пожалуйста. Ты уже достаточно взрослая для этого.
– Ч… что, прости?
Я опешила. Почему мама говорит такоесейчас? Раньше подобных разговоров я от нее не слышала. Она редко затрагивала тему мальчиков. В основном только когда я ей жаловалась, как глупые мальчишки пристают ко мне и дразнятся из‑за роста. С тех пор я стала решительнее и сильнее, но я до сих пор считаю себя ребенком, какие серьезные отношения могут быть в этом возрасте? Я хорошо поняла ее намеки. Но с какой стати мне думать о мальчиках? У меня что, других дел нет? Мне еще учиться и учиться, школа намного важнее.
– Да не удивляйся ты так! Почему бы просто не попробовать? Ты же уже вроде в «этом возрасте».
