Воспоминания о будущем

– Мы заметили вас по камерам и открыли. Ну, пойдемте. Пойдемте быстрее, пока гости не пришли, – сказала Рэкки.

Мы сразу поднялись на второй этаж по лестнице. Здесь потолок был не настолько высоким, а коридор выглядел более мрачным.

– А как же первый этаж? – поинтересовался Сайрам.

– Там нет ничего такого. Только кухня и банкетный зал. Его вы увидите позже, когда начнем трапезу. А, ну еще на первом этаже спортзал и тренажерный зал. Говорю же, ничего интересного.

– Может, мне бы и было интересно, – пробубнил Сайрам. – Для тебя‑то это все уже обыденность.

– Помолчи и проходи в эту комнату, – направила Рэкки.

Мы вошли в довольно тесную комнатку. Все пространство занимали огромные шкафы и зеркало. Гардероб. Но такой большой!

– Постойте здесь, – скомандовала Рэкки.

Она открыла один из шкафов и стала перебирать висящую там одежду. Среди множества пиджаков и рубашек Рэкки достала сиреневую рубашку, галстук и брюки. Протянула Сайраму, взглядом словно говоря: «Надень!». Его синие потертые штаны смотрелись, мягко говоря, не очень.

– Но она розовая! – возмутился Сайрам

– Она сиреневая! – крикнули мы с Рэкки в один голос.

– А почему ты не попросишь Леоне тоже сменить штаны?

– Меня все устраивает. Не хочу переодеваться.

– Ее джинсы выглядит намного приличнее твоих, – сказала Рэкки.

– Ладно, надену. Только отвернитесь.

– Ой, какие мы нежные! Можем вообще выйти. Пошли, Леоне.

Пару минут мы простояли в коридоре. Рэкки рассказала мне о своей семье. О своей мексиканской бабушке Эрнести́не и дедушке Антонио, которые сейчас живут в Калифорнии. О тетушке Фе́йрис, что является родной сестрой ее мамы. Также поведала о доставучей двоюродной сестре, которая в свои девять лет уже выпросила у родителей кошку, канарейку, кролика и огромного пса.

– Они все очень милые. Они тебе понравятся, – попутно к своему рассказу добавляла Рэкки.

Мы подождали еще немного. Сайрам все не выходил.

– Он что, там уснул, что ли? – злобно спросила Рэкки.

– Не хочешь подглядеть? – неожиданно для себя спросила я.

– Ты что, серьезно?

– Абсолютно.

Хоть мы и стояли почти у двери, но пару шагов преодолели на цыпочках. Смеясь и шикая друг на друга, идя цепочкой, Рэкки решила потихоньку толкнуть дверь. Но, к нашему удивлению, Сайрам стоял прямо возле дверного прохода и смотрел на нас, скрестив руки на груди.

– Я все слышал, – произнес он.

– Это была шутка. Просто шутка, – говорила я, скрываясь за спиной Рэкки.

– Ну, раз ты оделся, то пойдем дальше, – позвала Рэкки, переводя тему.

– Классно выглядишь, – шепнула я ему, проходя мимо. Он и вправду мило смотрелся в этом костюме. Весь такой галантный. Костюм придавал ему еще большую красоту.

Комната, в которую нас привела Рэкки, была окрашена в темно‑шоколадный цвет. Мои ноги утопали в роскошном ковре, точно я стояла по щиколотку во мху. Взгляд привлекли большие картины, развешанные по стенам. К слову, в этой комнате были одни лишь картины.

– Неужели… это что, Рафаэль? – поинтересовался Сайрам, указав на одно из полотен, висевших прямо перед ним.

– О, как я погляжу, ты разбираешься, – начала Рэкки. – Да, это Рафаэль, точнее один из его шедевров. Мой папа на аукционе довольно дорого за него заплатил. Один итальянец никак не хотел сдаваться, но все‑таки он проиграл моему отцу. Как всегда на аукционе – победил более «толстый кошелек». Хотя, кто так сейчас говорит, все деньги заменены одной картой…

– А это, должно быть, Рубенс.

– Ты опять угадал. Здесь в основном только старые мастера. Но пойдемте дальше.

Она отвела нас буквально в соседнюю комнату. Тут тоже были картины. Но в отличие от первой комнаты здесь была мебель. Это помещение было немного живее. Да и стены не такого темного мрачного цвета.

– А это современная живопись. Ну и также бильярдный зал. Мебель здесь весьма необычная, наверное, даже уникальная. Она сделана из черного дерева. Почему‑то на картинах в большинстве случаев изображены пейзажи. Современные художники что, больше ничего рисовать не умеют? Эх, даже как‑то жаль завешивать картинами все эти стены резного дуба, правда? Взгляните на тех красочных коров на поле. Кажется, что они действительно сейчас в этой комнате. Словно живые.

– Они прекрасны, – сказала я.

Сайрам ничего не ответил. Видно, был поражен таким количеством картин.

– Но это все пустяки, – заметила Рэкки. – Вот в музее гораздо интереснее.

Она провела нас в следующую комнату, обставленную в античном стиле и всю увешанную богатейшими коврами, висящими на стенах. Мы прошлись по мраморному полу. Он был очень скользким! Я каждую секунду боялась упасть и что‑нибудь сломать. Сломать свои кости или экспонаты музея. Мебели в комнате было немного, лишь вдоль стен стояли шкафчики. Они были из черного дерева и украшены серебряными узорами. Да, мне кажется, это настоящее серебро. Эта комната была всего‑навсего собранием изящных безделушек, таких как: медальоны, редкие монеты, пара книг и костей разных животных.

– Самое интересное здесь – драгоценные камни. Но папа всегда держит их на запоре, чтобы не дай бог кто‑то не украл, – последнюю фразу Рэкки произнесла с явным сарказмом.

Мы подошли к шкафчику со стеклянной панелью. У меня невольно вырвался крик изумления и восторга. Там и вправду лежали великолепнейшие драгоценные камни. Красные как пламя рубины, зеленые изумруды, переливающиеся бриллианты, фиолетовые аметисты, тигровый глаз, опалы, жемчуг, агаты, ониксы. Казалось, они легко переливались многоцветными огнями.

– Бриллианты у нас не особо велики. Их не было на рынке. Но, в общем, довольно хороши, – заметила Рэкки. – Вам нравятся?

– Боже ты мой! Ведь один камешек стоит целое состояние! – вырвалось у меня.

– Такая великолепная коллекция! – сказал Сайрам, прислонившись к стеклу.

– Посмотрите, вот славный рубин. Его папа выкупил на каких‑то островах, не помню. Это четвертый по величине из всех существующих в мире. Без шлифовки он был бы вторым по величине, но, конечно, шлифовка сильно уменьшает размеры камня.