Воспоминания о будущем

На вид ей было лет шестьдесят. Ее фигура слегка расплылась в талии, но по‑прежнему ее нельзя было назвать грузной женщиной. Округлые загорелые руки были обнажены до плеч. На ней была простая сорочка с бело‑голубым узором. Несколько минут она оживленно болтала с Рэкки, не обращая внимания на нас и на Эрнестину с Антонио. Наконец Рэкки спросила:

– А где все остальные?

– Сейчас выйдут из машины. Просто я такая нетерпеливая. Хотела увидеть мою крошку Рэкки.

В столовую вошли еще люди. Человека четыре.

– А вот и мы! – крикнула молодая женщина.

– Тетушка Фейрис! Как я рада. Дядя Карим, добро пожаловать.

– А это кто такие? – спросила маленькая беловолосая девочка с каре лет десяти, глядя на нас.

– Это мои друзья. Папа наконец‑то разрешил мне их пригласить. Они будут обедать с нами, так что смирись, Эля, – наклонившись, сказала Рэкки.

Девчушка поджала губы и промолчала. Она окинула меня с ног до головы оценивающим взглядом, заставив немного съежиться. Даже от взгляда Эрнестины мне не было так неловко.

Они принялись одаривать ее подарками, которые Рэкки с интересом разглядывала. А вот наши подарки она велела в начале «экскурсии» отдать Алексе.

– Дорогая, – обратилась Эрнестина к Рэкки, – сколько можно так стоять? Лучше расскажи‑ка, что у нас сегодня в меню? Мы умираем с голоду!

– Садитесь, конечно же. Скатерть уже на столе, сейчас позову маму, и начнем празднество.

Пока все усаживались, Рэкки куда‑то убежала. Я села рядом с Сайрамом, не хотелось разделяться, иначе сидеть между двумя малознакомыми людьми было бы крайне неловко. Место возле меня слева было свободно. Надеюсь, здесь сядет Рэкки. Хотя, скорей всего, она будет сидеть рядом с родителями во главе стола.

– Эй, семья, – отозвался Викентий.

Он вошел в столовую. Именно вошел. Так вот он какой, его хваленый экзоскелет. С ним ему никакое инвалидное кресло не нужно. Он крепился к его талии, опоясывая ноги снизу, и с легкостью позволял ему ходить на своих двоих. Железная установка поддерживала его ноги, таз. Плечи и талию охватывали ремни.

– Мам, пап, рад вас видеть. Александр, давно не виделись, – Викентий пожал руку отцу своей жены. – Лита, Фейрис, вы, как всегда прекрасны. Эля, уже такая же большая, как и моя дочь. Карим, для тебя у меня есть лучшее вино. Ну а где же сейчас Витторий?

– Проходит военную подготовку, – ответила Фейрис. – Можно пока начать без него.

– Витторий все такой же ужасно милый, – подала голос бабушка Лита. – Он настоящий джентльмен.

– Хей, вот и еда.

Это была мама Рэкки. Ее ни с кем не перепутаешь. Она была очень похожа на свою дочь, точнее Рэкки на нее. Эти темные волосы, глаза. Прекрасная женщина, такая молодая и элегантная. Даже в простой домашней одежде она выглядела блестяще. Помню, как видела ее очень давно, когда мы с Рэкки только познакомились, сидя в очереди к школьному психологу. Ее звали Ютта, как я позже узнала. С огромной тарелкой в руках, она присоединилась к нам за праздничным столом.

Роботы‑официанты подавали на стол изысканные кушанья. Разного рода морепродукты, большие узорчатые пироги. Все уже уселись за стол. Рэкки сидела между своими родителями. Не осталось того, кто бы стоял. Эта теплая семейная атмосфера была прекрасной. Все говорили друг с другом о чем‑то своем. Рэкки беседовала с отцом, Эрнестина как самая старшая из женщин упрекала маленькую Элю. Иногда мы переглядывались с Сайрамом и улыбались друг другу. Но еда интересовала нас больше. Такое разнообразие вкусов!

Едя праздничный торт и запивая кофе, мы почти не заметили, как в столовую вошел молодой парень лет двадцати с коротко стриженными темными волосами. При виде такого пиршества он удивленно остановился, затем сказал, обращаясь к имениннице:

– Здравствуй, Рэкки. Признаться, не ожидал, что твои родители устроят тако́й пир на весь мир.

– А вот и ты, – воскликнула Фейрис.

Он пересек комнату и обнял Рэкки.

– Сядь туда. Там место свободно, – указывая на стул возле меня, сказала Рэкки. Потом она посмотрела на меня и сказала:

– Это Витторий. Мой двоюродный брат и родной брат Эли. Братец, хочу познакомить тебя с моими друзьями. Их зовут Сайрам и Леоне.

Взглянув на меня густо‑синими глазами, он вежливо улыбнулся и проговорил спокойным тоном:

– Рад знакомству.

Его темные волосы и высокий рост напомнили мне Сайрама. Только немного старше. На лице проступала легкая бородка. Он показался мне таким любезным, но вспомнив, что пялиться на людей невежливо, я отвернулась. Витторий это заметил и усмехнулся, отпивая свой кофе. Боже, как мне стыдно сидеть рядом с ним! Сама не пойму почему.

– Ах, Витторий, не ездил ли ты сегодня в Европу? – обратилась к нему Рэкки.

– Да, Рэкки, – мягким голосом ответил он. – И кое‑что оттуда для тебя привез.

– Рэкки, дорогая, некрасиво вот так кричать через весь стол, – возмутилась Эрнестина.

Но Витторий жестом руки велел ей помолчать.

– Не могла бы ты передать по очереди этот подарок? – обратился он ко мне.

Дрожащей рукой я взяла у него коробку и передала Сайраму. Сайрам передал тете Фейрис. Она передала маме Рэкки, а та и самой имениннице.

– Ух ты, набор красок. Так мило с твоей стороны, – обратилась она к Витторию.

– Рэкки, не думаешь ли ты, что тринадцать человек за столом – это несчастливое число? – непонятно с чего вдруг спросила Эрнестина. Рэкки не ответила. Видно, залюбовалась подарком.

Роботы продолжали приносить еду. Мы все еще сидели за столом. Витторий иногда болтал со мной. Сайрам недовольно поглядывал на нас, словно завидуя, что я разговариваю с кем‑то, а он нет (что, я его характер не знаю? Точно завидует). Маленькие роботы‑холодильники подавали нам напитки, открывая свои дверцы и предлагая прохладительный напиток, а также бокалы с неизвестным содержимым.

Витторий взял два бокала и любезно протянул один мне.

– Мм, вино? – спросила я, уже отпив.

– Ой, это мой, – спокойно, но с усмешкой сказал он. – Ты ведь еще не окончила школу?

– Последний год остался, – честно ответила я.

Он обменял наши стаканы и выпил из уже отпитого мной.

– Непрямой поцелуй, – сказал Витторий.

Я вся зарделась. Он что, типа подкатывает ко мне? Я раньше никогда такого от парней не слышала, они обращались ко мне как к равной, считали меня одной из своих, из мальчишек.

– Эй ты. Хочешь синяк под глазом? – выпалил Сайрам, выглядывая из‑за моей спины и обращаясь к Витторию.