Воспоминания о будущем

– Не обвиняй меня просто так.

Ну началось. Опять они грызутся, скука. Я вспомнила лес. Тот запах. Это было неописуемо. Как реальность, но я‑то понимала, что это игра. А тот город. Его непрерывная суета, шум. И почему я не смогла попасть туда? Внутри он, конечно же, интереснее, чем снаружи. Надо спросить Рэкки.

– Эй, Рэкки, а почему я не смогла попасть внутрь города?

– Ты хотя бы до города дошла! – крикнул Сайрам.

– Ну, скорей всего, я к нему телепортировалась, – проговорила я.

– Боже, да вы издеваетесь! – выкрикнул он и уселся в кресло, скрестив руки на груди. – Меня чуть не сожрал волк!

– А… вы про город. Ну, слушайте, – начала Рэкки. – Эта игра у меня совсем недавно. И знаете, она разработана так, что Главному игроку можно самому придумать реальность и мир внутри. Я – Главный игрок, а вас зарегистрировала, как сторонних, поэтому вы могли только перемещаться и осматривать все вокруг. Вот смотрите, я создала этот мир, этот лес, город, даже озеро. Что‑то создала более подробно, для чего‑то не хватило времени. Этот город я создала только внешне. Внутренне мне не хватило времени. Конечно же, я хотела бы, чтобы вы увидели город во всей красе…

– Обязательно увижу. Если ты разрешишь мне в дальнейшем еще поиграть, – попросила я.

Рэкки широко улыбнулась. Это означало согласие. Разумеется, она мне разрешит. Мы же подруги! А вот разрешит ли она Сайраму, это уже вопрос. Но он же ее парень. Так что, думаю, да. Но мне‑то уж точно. У меня богатая фантазия, и я точно помогу отстроить ей тот город. Хм, можно ли играть в эту игру вдвоем? Было бы так круто! И даже втроем!

– Эй, вы чего расслабились! – крикнула Рэкки, вскакивая с кровати. – Уже поздно.

– Ты нас выгоняешь? – спросил Сайрам.

– Возможно… То есть я хочу сказать, что скоро закат, а с нашей крыши он просто потрясающе смотрится. Но нам еще нужно убрать все приборы обратно, пока взрослые не обнаружили пропажу.

– М‑м‑м… а может, не надо? – пробубнил Сайрам.

– Надо. Бери.

Я сунула ему в руки паяльник.

* * *

– А вот отсюда вам откроется прекрасный вид.

После долгого подъема по лестнице мы наконец‑то дошли до двери, которую Рэкки и распахнула.

– Почему мы здесь одни? Не хочешь позвать сюда родственников? – спросил Сайрам.

– Да ну, обойдутся. Были они уже тут и много раз, – ответила Рэкки.

– Какая же ты «добрая».

– Ну же, Леоне, расслабься. Сайрам уже наслаждается.

Я мельком глянула в его сторону. Он оперся на перила и смотрел куда‑то вдаль с высоты. Обдало ветерком.

Я подошла поближе к краю. Довольно высоко, метров десять. Высоты я не боюсь, так что мне было комфортно. Меня заворожил этот вид. Красивый сад Рэкки был словно на ладони. Все эти прекрасные деревца и газон идеально зеленого цвета. Вот бы мне такой сад, но как жаль, что я не богачка. Для нас с Сайрамом было непривычно: все это богатство, эти устои…

Когда после этой теплой атмосферы великолепного дома я вновь приду к себе домой, в эту маленькую двухкомнатную квартиру, то меня охватит такое чувство, словно я надолго уезжала в дальние края. Сегодня я получила так много впечатлений, что кажется, будто время ускорило свой ход. Будто прошло уже пару дней с момента, когда Рэкки встречала нас на лестнице своего дома. Голова шла кругом. Я словно одурманена этим богатством, колоссальным безмерным домом их семьи. Как мала и даже убога показалась мне квартира в центре города…

Внизу, кроме деревьев, еще что‑то было. Оно шевелилось. Это родные Рэкки. Но они какие‑то… чересчур веселые.

– Эй, что они там делают? – воскликнул Сайрам.

И действительно, ее предки развлекались от души. Один из ее дедушек залез в гольф‑кар, завел его (кто только дал ему ключи?) и лихо наворачивал круги по саду. Бабушка Эрнестина, эта смуглая и вредная женщина, вмиг стала заботливой и проявляла эмпатию. Она только и делала, что бегала за едущей машиной и кричала: «Дорогой, осторожнее, дорогой, она же на бензине! Он взрывоопасен!» Похоже, она не воспринимала старые вещи и даже, можно сказать, их ненавидела потому, что этот гольф‑кар был старого производства и работал на опасном (по мнению Эрнестины) воспламеняющемся бензине, а не на солнечной энергии или электроэнергии. Я улыбнулась. Какая же Эрнестина смешная.

– Тук‑тук‑тук, простите за вторжение.

В проеме двери, ведущей на крышу, стоял Витторий. Он был, как всегда, расслаблен и выкуривал сигарету. В душе я обрадовалась, как только его увидела, ведь была не против еще с ним поболтать.

– Что ты тут делаешь, братец?

– То же, что и вы, пришел любоваться закатом, – ответил он.

Витторий подошел к Рэкки и протянул ей уже зажженную новую сигарету. Она без колебаний приняла ее и сделала затяжку. Блин, а я даже и не представляла, что она курит. По лицу Сайрама я поняла, что он тоже изумился и даже возмутился. Значит, и ему Рэкки ничего не сказала.

– Рэкки, милая, скажи мне, пожалуйста, что они без никотина! – воскликнул он.

– Да нет, обычные сигареты, – глянув на зажженную никотиновую палочку, произнесла она. – А что, ты тоже хочешь?

– Нет, ты еще спрашиваешь! – начал Сайрам. – Ты совсем не заботишься о своем здоровье. Это все он тебя подговаривает? – указывая на Виттория, спросил он.

– Нет, ты что, я сама так хочу. По сути, Витторий просто мой спонсор сигарет. Леоне, скажи ему, что это нормально, – умоляюще посмотрев, проговорила Рэкки и тут же смахнула сигаретный пепел.

– Ну, мне кажется, Сайрам больше прав, чем нет. А твои родители знают?

– Это наш общий секрет, – ответил за нее Витторий. – Но теперь – это и ваш секрет тоже.

– Сайрам, обещай, что им не скажешь, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Я обязательно брошу! – Рэкки устремила на него молящий взгляд.

– Я… я подумаю.

Рэкки бросилась к нему в объятья и хотела поцеловать, но сдержалась. Видно, не хочет при брате. Но, похоже, ее брат все‑таки заметил что‑то.

– Это твой парень? – спросил Витторий, уже выкуривая вторую сигарету.

– С чего ты взял?! – возмущаясь и краснея, крикнула Рэкки.

– Мне Леоне сказала.

Рэкки устремила на меня злобный взгляд. Но как так, ведь я точно помню, что ничего ему не говорила! Мы около минуты обменивались с ней взорами. Она – гневным, я – непонимающим.

Витторий не выдержал и засмеялся: