Вредитель

Они ждали художника уже несколько минут. Незнакомец, не меняя своей позы, стоял перед дверью и пристально смотрел на Кэндис: девушка догадывалась об этом, несмотря на то что взгляд «гангстера» был спрятан за солнцезащитным очками, а голова была как бы слегка повёрнута в сторону соседского дома.

– Хорошая сегодня была погода, верно? – спросила она его, просто чтобы прервать тягостное молчание.

– Да, миссис Уильямс. Люблю работать в такую прохладу, – бесцветным голосом ответил он.

Вскоре, Питеру удалось совладать с рубашкой и линялыми джинсами – он громко зашагал по ступенькам, кивнул Кэндис, чтобы она шла обратно на кухню, снял цепь и распахнул дверь. Она пыталась подать ему пальцами знак, чтобы он этого не делал, но Питер подумал, что она спрашивает его про чай для их гостя.

– Будете чай? – в каком‑то смысле бесцеремонно спросил мужчину Пит, а потом спохватился: – Прошу прощения, засиделся в мастерской. Я – Питер Уильямс, а вы, как я понимаю, от мистера Кастелло?

– Мистер Уильямс, мне поручено забрать у вас картины, – сухо ответил человек в костюме. Поправив галстук, он вздёрнул бровь. – Они здесь, в доме?

– Да, конечно, они здесь. А почему так рано? Я думал, что сам завтра отвезу их на выставку… – сказал Питер и тут же понял, какую чушь он сморозил. Ведь он был приглашён на престижную художественную выставку в качестве участника, а не набивался в очередной раз коммивояжёром к незнакомым менеджерам.

– Мистер Кастелло поручил мне подготовить всё к завтрашнему дню. Вам потребуется моя помощь или мне подождать вас у фургона?

Питер неопределённо махнул рукой и закрыл дверь перед носом «посланника мистера Кастелло», крикнув, что сам всё спустит.

Ещё вчера он приметил на чердаке большой плоский чемодан времён хаотичного переезда из Нью‑Йорка, и сложил туда все холсты, предварительно обернув их свежей прозрачной плёнкой, которую ему недавно купила Кэндис. С трудом притащив тяжеленный чемодан, он заметил, что жена неотрывно стоит у окна и смотрит на улицу. Пит помахал ей и улыбнулся, однако она лишь покачала головой.

«Потом спрошу» – решил Пит и вышел из дома.

– Всё готово? – поинтересовался человек со шрамом, добродушно улыбнувшись. – Вижу, вам тяжело. Давайте помогу?

Под удивлённое присвистывание Питера мужчина одной рукой поднял чемодан на уровень груди, а второй открыл багажник автомобиля. Осторожно положив чемодан на специально расчищенную поверхность, он разогнул руку и закрыл багажник. Повернувшись к Питеру, он одобрительно кивнул:

– Хороший у вас чемодан. Мы пользовались такими в 80‑х годах, однако перешли на новые модели из‑за некоторых особенностей конструкции.

– Просветите?

– Понимаете, стенки у него прочные, – деликатным тоном пояснил незнакомец, – туда много чего можно… уместить. Вот только есть у него одна серьёзная проблема: при контакте с водой он становится совсем ненадёжным. Практика показала, что сильное течение может сорвать замки с этой модели и… – Он некоторое время выбирал слово, а потом продолжил свою мысль: – …содержимое может выпасть из него, а это совсем не хорошо. Словом, в нашем деле на модель с такими хлипкими замками рассчитывать не приходится. До скорой встречи, мистер Уильямс.

Они пожали руки, мужчина хлопнул водительской дверью, развернул автомобиль и, приспустив стекло, сказал Питеру на прощание:

– Мистер Кастелло будет ждать вас с женой, не забудьте!

Питер кивнул незнакомцу, и проводил фургон взглядом, пока тот не завернул за угол.

Дома его ждала Кэндис. По её лицу Питер понял, что она чем‑то встревожена.

– О чём вы говорили? – спросила она.

– Да, так… – рассеяно развёл руками Пит, – Он похвалил наш чемодан. Сказал, что Гай будет ждать нас с тобой на выставке…

Кэндис поёжилась. Питер обнял девушку и посмотрел ей в глаза.

– Мне что‑то уже не хочется туда, Питер, – тихо сказала она. – Этот человек производит неприятное впечатление, а ведь он только работает на этого Кастелло. Какой же тогда он сам?

– Кэндис, не бойся… – Питер ласково погладил её по голове. – Меня первый раз после Нью‑Йорка пригласили на большую выставку. Это же мой шанс вернуться… НАШ шанс на перемены… – художник немного помолчал и добавил: – Если тебе не понравится, мы уладим с Кастелло наши вопросы и уедем оттуда… Думаю, он не будет против.

Кэндис кивнула и прижалась к Питеру, прошептав:

– Давай поужинаем и пойдём спать, любимый. Завтра у нас важный день.

Питер поцеловал жену, и они вместе отправились на кухню. Он рассказывал ей, какие картины выбрал для выставки, а она не переставала думать о том, кто же такой этот загадочный Гай Кастелло‑младший и почему его подчинённый так смахивал на типичного гангстера из дешёвых детективов?

 

***

 

Питер посмотрел на время – до выставки оставалось всего несколько часов. И хотя музей располагался не так далеко от их дома, художник переживал, что они не успеют прибыть вовремя. Кэндис гладила Питу рубашку, пока он примерял брюки и выбирал себе обувь.

Когда их старинные часы пробили три по полудню, Питер в полной боеготовности стоял перед зеркалом и смотрел на своё отражение. Кэндис помогла ему подобрать правильный тон для мероприятия, завязала галстук, хотя Питер их терпеть не мог – и теперь он чувствовал себя как‑то непривычно.

Из зеркала на него смотрел какой‑то совершенно другой человек, другой Питер: успешный, гладко выбритый, с укладкой по моде. Пока он придирчиво рассматривал свой галстук, тайно мечтая о том, чтобы вещица куда‑нибудь потерялась по пути на выставку, Кэндис успела пару раз побрызгать ему шею женским парфюмом. Уильямс хотел было возразить, но увидел с какой глуповатой улыбкой жена носится по дому и понял – миссис Уильямс тоже давно ждала этого момента.

– Вот, теперь ты точно готов, – с крайним возбуждением в голосе заметила девушка. – Кем бы ни был этот мистер Кастелло, он точно будет без ума от того, как ты сейчас выглядишь!

Питер кивнул и вспомнил, что в Нью‑Йорке, на заре его «художественной карьеры» ему приходилось ходить в настоящем тряпье. В то время он носил помятую синтетическую водолазку со следами от подтекающего утюга, ходил в мешковатых штанах, подпоясанных отцовским кожаным ремнём с нелепой бляшкой посередине, а на его ногах красовались потрепанные «Стэн Смит». Несколько лет назад он выглядел как уличный артист или торговец марихуаной из бедных районов, но теперь – в этом отражении – он видел нового Питера Уильямса, перед которым наконец открылись врата удивительного мира высокого искусства.

Кэндис подошла к Питеру со спины, положила ему руки на плечи и прошептала на ухо: