Вредитель

В первые секунды Питера буквально оглушило: в воздухе раздавалось с сотню самых разных звуков, смешиваясь в непередаваемую магическую какофонию; слот‑машины издавали звонкие мелодии, изрыгали из себя кучами монеты – перекатываясь, они со звоном выпрыгивали из отверстий автоматов, казалось, бесконечным потоком; около дюжины шариков одновременно каталось по столам рулетки, а дополняли всё это азартное пиршество крики игроков. Разочарование сменяла безумная радость, образуя коктейль из человеческого гомона, наполненного ставками, возгласами крупье и просто словами из самого красноречивого языка мира – языка казино Лас‑Вегаса.

– Вы привыкните, – обратился к нему Марко, стараясь перекричать шум, – это сердце нашего заведения. Сюда приходят туристы, гости нашего города, прочие посетители…

– Здесь столько народу, но вы же только сегодня открытие праздновали! – крикнул ему Питер.

Марко показал ему в сторону барной зоны, и они начали протискиваться сквозь толпу зевак, большинство которых увлеченно наблюдали за игрой мужчин в строгих смокингах за столом. Питер с удивлением обратил внимание на то, насколько безмятежными были лица «профессионалов», – а Уильямс с первого взгляда понял, что именно таковыми они и являлись, – мужчины подмигивали друг другу, веселились, курили огромные сигары, ставили на специальные подставки стаканы, наполненные сверкающим льдом – и, разумеется, дорогим виски.

– Честное заведение за версту видно, – уклончиво ответил Мура, когда они добрались до табуретов перед барной стойкой. Они присели и Марко кивнул бармену, показав два пальца. – Мне пришлось обивать пороги дюжины рекламных компаний, чтобы хотя бы на один день они показали именно наше казино на билбордах Вегас‑Стрип… Как думаете, оно того стоило?

– Черт возьми, да! – воскликнул Пит. – Такое столпотворение я вижу впервые в жизни!

Бармен принёс им по стаканчику виски – у Питера на поверхности плавало несколько кубиков льда, а Марко ограничился трубочкой.

– У вас можно курить? – громко спросил Питер, приложив для наглядности ко рту два сомкнутых пальца –большой и указательный.

– Конечно, – ответил Марко и бросил на стойку золотую «Зиппо» в мелких царапинах.

Питер зажёг сигарету, отдал зажигалку Марко и затянулся. В этом заведении чувствовалась жизнь…

Нет, не так… – целый Поток Жизненной Энергии прошибал Уильямса насквозь. Он не часто бывал на публике, и, тем более, ему никогда не доводилось прежде бывать в столь людных местах, однако, как и сказал Марко – он привык, и теперь чувствовал себя вполне уверенно. Художник маленькими глоточками попивал виски и вся усталость, разочарование проведённой в одиночестве ночи на улицах Марш‑хиллз стали оставлять его. Это место буквально наполняло Уильямса радостью – и он чувствовал, что оно готово отдавать свою силу каждому, независимо от его положения и статуса. Главное, чтобы человек признался в любви Лас‑Вегасу, а уж он‑то ответит взаимностью сполна.

– Почему вы не взяли с собой Кэндис, мистер Уильямс? – спросил его Мура, оторвавшись от своей трубочки.

– Она была против этой поездки… Жена думает, что едва мне стоит дотронуться до игральных карт, как я тут же спущу все наши деньги! – крикнул он Марко на ухо: – Я пытался ей объяснить, что я взрослый человек и сам могу за себя решать, но она… Она постоянно хочет, чтобы я стоял по струнке смирно, – выпалил Уильямс, сам того не желая, и почувствовал, насколько крепкий виски у мистера Кастелло.

– Можете не продолжать, – прервал его Марко жестом руки, – мне известны повадки женщин. Когда они видят сильного человека, то стараются любыми силами удержать его рядом с собой.

– Вы действительно так думаете?

– Я был женат трижды, – лаконично ответил мистер Мура, покрутив зажигалку в пальцах.

– А вы любите женщин, мистер Мура… – насмешливо сказал ему Питер, затушив сигарету в изящной металлической пепельнице. – Мне достаточно того брака, в котором я нахожусь, – надеюсь, второго раза в моей жизни не будет.

– Судьба может по‑разному извернуться, мистер Уильямс. Я тоже на многое надеялся, когда был в вашем возрасте, однако некоторые вещи предугадать невозможно. В любом случае, на старости лет я могу с вами согласиться… – в голосе Марко мелькнуло нечто, похожее на сожаление, грусть, но он мастерски спрятал это чувство, будто только этим он и занимался всю свою жизнь. Моргнув несколько раз, он продолжил мысль: – Вам необходимо самому выбирать свою судьбу, иначе однажды вы можете обнаружить, что всё здание вашей жизни построено кем‑то другим, и в итоге вы не полноправный хозяин этой постройки, а всего лишь безвольный наблюдатель, которому уже поздно что‑то решать…

– Послушайте, мистер Мура, а вы давно работаете на мистера Кастелло? – прокричал Пит. – У меня складывается впечатление, будто вы понимаете друг друга с полуслова, да и оба любите… Философские рассуждения!

Призадумавшись, Мура сжал губы. Было видно, что он осторожно подбирает слова для следующей реплики.

– Я работаю на мистера Кастелло‑младшего не так давно, но вот на его дедушку – Кастелло‑старшего, – я проработал… – он задумчиво загнул несколько пальцев на руке. – Кажется, тридцать восемь лет.

– Тридцать восемь?! – ахнул Питер, едва расслышав за общим шумом эту ошеломительную цифру. – Он что… Ваш родственник?

– Почему вы так решили?

– Ну, обычно в семейном бизнесе работают так долго… Брат с братом, сын с отцом и так далее… – робко предположил Уильямс, выпустив носом струйки табачного дыма.

– Нет, мистер Уильямс, это не совсем так. Кастелло‑старший не был мне родственником в традиционном понимании этого слова. Он стал моим опекуном, и хотя он был значительно старше меня, я всё равно считал его скорее старшим братом, чем отцом…

Питер удивлённо покосился в его сторону и молча отпил свой виски.

– Я уже был здоровый десятилетний лоб, когда он забрал меня из детского дома в Неаполе, – пояснил Марко. – Гай‑старший часто посещал нас, детей из неблагополучных семей, подкармиливал чем мог. Время было неспокойное: недавно кончилась война, на улицах – разгул преступности и сплошное насилие. Многие из наших парней были на побегушках у местной мафии, но меня никто не брал – больно уж хилый был, болел часто. Вот я и сидел безвылазно в приюте, пока меня не забрал мистер Кастелло. Чем я ему приглянулся, он так и не сказал, но я точно знаю, что если бы он не забрал меня тогда – я бы там так и умер…

– Из‑за того, что вы тяжело болели?

– Нет, дело в другом. Некоторое время спустя, когда Кастелло забрал меня, в районе вспыхнула война двух кланов, и сиротскому приюту не повезло оказаться на стороне проигравших… – Марко помолчал и мрачно произнёс: – Приют спалили дотла вместе с воспитательницами и детьми. Никого в живых не оставили.

– Господи… – прошептал Пит, испуганно взглянув на Марко. – Вам действительно повезло…

– Да, – кивнул он, – мне повезло, что мистер Кастелло‑старший выбрал именно меня.

– А чем вы занимались? Он… Стал воспитывать вас?