Вредитель

– Я бы так не сказал. Хотя у него не было детей, я был больше помощником для него, чем ребёнком. Мы ведь не семейной идиллией занимались, мистер Уильямс. Повторюсь, время было сложное и приходилось работать, выполнять разные поручения, – Марко снял очки и почесал раскрасневшийся шрам. – Мистер Кастелло решил, что мы будем зарабатывать деньги честно, не смотря на лихое время и кошмар, который разворачивался на улицах Неаполя… Мы помогали рыбакам, вместе плавали в море. Вскоре нам удалось скопить деньги на свою палатку, и мы обосновались в Поццуоли – это был портовый городок на приличном расстоянии от Неаполя и разборок мафии можно было не бояться. По крайней мере, так мы думали первоначально… – Марко закрыл глаза и сложил руки в безмолвной литании. Некоторое время помолчав, он продолжил: – Вообще‑то, мистер Кастелло никогда не говорил напрямую, что его заставило покинуть родной город, хотя пару раз мне удавалось услышать, как он во сне бормотал что‑то про своего «бедного сына»; я был молод и думал, что он поругался с ним или что‑нибудь в этом духе, но так и не набрался смелости спросить его об этом, да и он сам был грубоват на общение со мной первое время. Само собой, потом до меня дошло, что его сын погиб на войне.

– Мистер Мура, так что вас заставило перебраться в Америку? Судя по всему, у вас ведь всё наладилось в Италии…

– В том‑то всё и дело, мистер Уильямс, – невесело покачал головой Марко, резко открыв глаза. – Когда у кого‑то дела идут хорошо, это обязательно привлечёт чей‑то дурной глаз. Старая поговорка у итальянцев, – пояснил он, меланхолично улыбнувшись. – Вот и на нас свой глаз нашёлся. За все эти годы нашему правительству так и не удалось приструнить проклятую мафию, а, как известно, аппетит растёт во время еды – бандиты вдруг обнаружили, что портовый городок в тридцати минутах езды от Неаполя, оказывается, мирно существует – и никому не платит «налог». Разумеется, для воротил преступного мира это был нонсенс.

– И что они сделали?

– Ну, они дали каждой палатке три дня на сбор денежных средств в пользу клана. Консильери, то есть, так называемый «посланник», был добр к мистеру Кастелло и дал нам целых четыре дня. Собственно, торговцы не смогли бы платить и правительству, и мафии – они посовещались, и решили дать отпор бандитам в назначенный день, а потом…

– Послушайте, а как же полиция?! – перебил его Пит. – Почему вы не пошли в полицию?

– Мистер Уильямс, это были шестидесятые… – снисходительным тоном ответил Марко: – Я удивлён, что они прислали в такую даль головорезов, а не подрядили местных фараонов для такого дела. Они же все были в одной лодке, понимаете?

– Это просто безумие… И чем всё закончилось? Вы победили?

Марко искренне рассмеялся, и развёл руками.

– Это не «Грязный Гарри», мистер Уильямс. В реальной жизни всё обстоит несколько по‑другому. Когда у тебя на глазах из военных грузовиков выскакивают бравые парни с обрезами и «Томми» в руках, а ты стоишь с рыбацким гарпуном наперевес и вроде как намерен сопротивляться – думаете, как отреагируют гангстеры? – Марко посмотрел на Уильямса, который огнестрельное оружие наверняка видел только в голивудских фильмах, и хмыкнул: – Сразу же началась беспорядочная пальба, почти всех наших перестреляли. Те, кто остался в живых, были вынуждены отступить к воде. Мы с Кастелло хотели дать дёру в море и переждать там, но наши лодки подожгли, а с них огонь перекинулся и на палатки. Мы были отрезаны огненной стеной от суши – собственно, оставалось только прыгать в воду…

Питер внимательно слушал Марко, сжимая истлевшую сигарету в пальцах.

– Так мы и поступили, – продолжил Мура свой рассказ, пожав плечами. – Нас достали и там. Киллеры принялись расстреливать тех, кто не смог отплыть или уйти на достаточную глубину. Мистер Кастелло вовремя уволок меня под деревянный навес, пока остальных в упор добивали эти отморозки. Мы ухватились за деревянные столбы, чтобы не утонуть в ледяной воде, и молились, чтобы нас никто не заметил. Вскоре пошёл дождь, мафия убедилась, что отныне торговать в Поццуоли можно только пеплом… – и они уехали обратно в Неаполь. Кстати говоря, после этого случая мы как раз обратились в полицию. Составили коллективное заявление. Ну, те, кому удалось выжить в этой резне.

– И что они сделали, мистер Мура? – нетвёрдо спросил Пит.

– Я, верно, напугал вас, мистер Уильямс? Мне точно стоит продолжать свой рассказ?

– Да, – кивнул художник, – вы с таким жаром рассказываете мне эту историю, будто давно хотели… Выговориться.

– Выговориться… – равнодушно повторил за ним Марко. – Что ж, может быть… Тогда, если вы хотите знать, что было дальше, слушайте внимательно, – он ледяным голосом проскрипел: – Полиция арестовала его. Арестовала Гая‑старшего.

– За что?!

– Мафия заплатила городским властям, чтобы они обвинили его и остальных рыбаков в намеренном поджоге портового рынка, с целью получения страховки. И знаете, что было самым смешным в этой ситуации?

– Эту ситуацию вряд ли можно назвать смешной, мистер Мура, и я не думаю, что…

– Ни у кого на этом вонючем рынке не были застрахованы палатки. Им всем просто заткнули рты самым грубым способом – упрятали за решётку. Никаких страховок не было, и никто не мог доказать обратное.

Марко надолго замолчал. Питер понял – мистер Мура размышляет, стоит ли рассказывать Уильямсу то, что произошло дальше.

– Без мистера Кастелло я чувствовал себя брошенным, покинутым на произвол… Поэтому через некоторое время я решился на отчаянный шаг: связался с его должниками в криминальном Неаполе, о которых он однажды обмолвился.

– Зачем? – тупо спросил Пит. – Его же посадили в тюрьму…

– Эти ребята вернули ему долг: помогли выйти из тюрьмы раньше положенного срока.

«Чёрт возьми, – испуганно подумал Питер, с опаской взглянув на наколки на запястьях Марко, – а ведь он точно помог ему сбежать из тюрьмы…»

– И после этого вы… Уехали в Штаты? – спросил Пит, стараясь отвести взгляд от рук своего собеседника.

Мура отрешённо кивнул.

– За то, что я помог ему пережить заключение, мистер Кастелло взял меня с собой в Америку. Для меня это был настоящий подарок судьбы…

– Это очень интересная история, мистер Мура, однако я не совсем понимаю, к чему вы клоните, – как можно мягче постарался сказать Уильямс, но всё равно с опаской посмотрел на Марко. Он боялся задеть его, а после крепкого виски язык уже лишь частично повиновался художнику. – Вроде бы мы говорили про самостоятельность и всё остальное…

– Иногда я слишком сильно отвлекаюсь на воспоминания, прошу извинить меня, – холодно ответил мистер Мура, поморщившись: – Когда мистер Кастелло‑старший стал одним из самых влиятельных бизнесменов Нью‑Йорка, пошли слухи, что конкуренты готовят покушение. В то время я отвечал за безопасность нашего бизнеса и пытался его предупредить, но он меня не слушал – или не хотел слышать…

– Бабушка Кэндис любит говорить, что с горных высот многие вещи начинают казаться незначительными, – глубокомысленно вставил Питер.