Время одуванчиков

– А вот еще интересный факт, юная леди. Вам может быть это неизвестно, но на вершине горы находится могила безымянного святого. Наши крымские караимы называют его Азисом.

Янка улыбнулась.

– Почему это неизвестно? Я читала об этом. Даже в начале века туда было паломничество больных. Кто сам идти не мог, того несли на руках. И многие получали исцеление.

Леонид Маркович уважительно посмотрел на нее.

– Поразительно, такая молодая девочка, а знает про Карадаг. Хорошо. А известно ли девочке, что в стародавние времена на этой горе был храм богини Кали? И там совершались человеческие жертвоприношения.

– Надо же, – искренне удивилась Янка. – Я думала, Кали – это индийская богиня.

К разговору подключилась подтянутая брюнетка в широкополой шляпе.

– Да, милочка, вы правы. Я в прошлом году была на Гоа и там интересовалась индийской мифологией. Кали – это персонифицированная женская энергия, воплощенное время и сама жизнь. Она уничтожает демонов, но ее гнев может угрожать и самому миру.

– Для меня это темный лес, – призналась Янка. – Но все же удивительно, что в Крыму процветали индийские культы.

Леонид Петрович пожал плечами.

– Почему бы и нет? Сейчас вот всплеск интереса к практикам йогов, а еще больше к Камасутре. А история циклична. Тем более, что история этих мест насчитывает две с половиной тысячи лет. За это время здесь кого только не было.

Брюнетка поддержала его:

– Я вам даже больше скажу. Храмы богини Кали строились вдали от обитаемых мест, но всегда были связаны с какими‑то сражениями и битвами. Кали – это энергия Вселенной, а люди всегда стремились получить сверхсилу.

– Знаете, я соглашусь с вами. Есть еще интересная информация. – Экскурсовод даже остановился. – По преданию, Гермес Трисмегист закопал на Карадаге три магических жезла. А эти жезлы – ключ к энергии. Кто ими обладает, тот правит миром.

Янка засмеялась.

– Странно, что никто их еще не откопал.

Леонид Маркович улыбнулся в ответ.

– А вот тут юная леди ошибается. Есть сведения, что два жезла уже нашли, правда в разное время и разные люди. Сюда ведь даже император Александр Благословенный заезжал в свое время по дороге из Ялты. А через две недели скончался в Таганроге. Точнее, инсценировал свою смерть. Вы же в курсе, что он стал странником, отшельником, и прожил почти сто лет?

Янка кивнула.

– Я слышала об этой легенде, но не придавала значения.

Экскурсовод многозначительно поднял палец.

– И совершенно напрасно. Как раз экспедиции императора удалось обнаружить один из жезлов. Их еще называют кадуцеями, это по‑латыни. По преданию, кадуцей способен даже оживить мертвого человека. Гермес как‑то продемонстрировал это своим современникам.

Брюнетка спросила:

– И вы думаете, что обретение этого жезла так повлияло на Александра, что он оставил свой трон?

Леонид Маркович честно признался:

– Я не знаю. Нет никакой информации об этом, а выдумывать я не хочу. Да и в любом случае, мне больше интересен сам Карадаг, а не чья‑то биография, пусть даже императора.

До самого Планерского он неутомимо рассказывал одну легенду за другой, и у Янки даже под конец создалось впечатление, что все значимые события мировой истории происходили именно на Карадаге или в его окрестностях.

Сейчас она с легкой тоской вспоминала тот день. Действительно, уехать бы в Крым, найти работу на сезон, экскурсоводом, например, или хотя бы дельфинов кормить на биостанции. Мысль ей очень понравилась. Карадагская биостанция запомнилась ей очень уютным зеленым местечком, надежно укрытым от любых потрясений. И если удастся там зацепиться, то это помогло бы ей сменить обстановку и прийти в себя.

Ноги уже гудели от усталости, но это было приятное чувство. Силы закончились, но цель Янка достигла – она была на самой вершине горы. И повернув лицо к солнцу, загадала желание. Ей очень хотелось снова вернуться в Крым, и она точно знала, что в ее жизни уже не будет наркотиков.

Она выбрала местечко и, разложив одеяло, с удовольствием растянулась на нем. Бессонные ночи давали о себе знать, дремота мягким облаком окутывала Янку. Она поудобнее сложила куртку, чтобы было помягче, и, накрывшись краем одеяла, провалилась в сон.

 

7. Джем

 

После села Паданы в Медвежьегорском районе Джем немного заплутал на лесных дорогах. Карты у него с собой, конечно, не было, да и вряд ли на ней отмечены грунтовки, по которым двигались, тяжело переваливаясь, груженые лесовозы. Ему даже пришлось остановить один, чтобы вызнать путь у водителя. Груженый под завязку финский «Сису» замер, прижавшись к обочине, и шумно вздохнул. Водитель открыл дверь и спросил:

– Что случилось, браток?

Джем подошел поближе.

– Я заблудился, землячок. Мне нужна Шалговаара.

Водитель усмехнулся.

– Не боись, все правильно едешь. На развилке возьмешь правее. Там есть указатель, но он маленький, не продупли. Тебе километров двадцать пять осталось до поселка.

В этот момент мимо проехал наглухо тонированный черный джип «чероки». Джем машинально глянул на номера, у него давно выработалась такая привычка, но они ему ничего не сказали. Десятый регион, местные. Джем показал на него водителю лесовоза.

– Ничего себе у вас тут танки гоняют.

– У нас кого только нет, – махнул рукой тот. – Один круче другого. Все лесом занимаются.

Джем знал, что в такой глуши процветают черные лесорубы, которые потом гонят лес в Финляндию – у него как‑то даже был план вписаться в подобную схему. Серьезные люди предложили ему возможность собрать бригаду и поставить два или три лесовоза на участок леса, но тогда пришлось отказаться – он был занят другой темой.

– Ладно, братка, надо ехать. Спасибо, что остановился. Удачи тебе на дорогах, – Джем попрощался с водителем, вернулся в свою машину и продолжил путь.

Он еще никогда не забирался так далеко на север и уж тем более в такую глушь. Хорошо еще, что тут преобладали песчаники, поэтому дорога быстро просохла после дождей, а то не помогли бы и толстые внедорожные колеса, которыми он так гордился.