Всадники Постапокалипсиса. Поворот судьбы. Книга 1

– О! Святые Ремесленники! – сказал наёмник. – Я с самого начала знал, что ты окажешься неоценимой.

– Айше нужен покой, – перешла сразу к делу воительница.

– Пусть едет в телеге. В чём проблема?

– Это опасно для её здоровья. Ты должен войти в положение! – Нелли перешла на грубый тон.

Торквил передал удила жеребца Квилу, а сам подошел впритык к ордынке. Он был ниже ростом, но не духом.

– Я испытываю к тебе уважение за навыки, которыми обладает твой народ. Я терпелив. Не заставляй меня вспоминать то время, когда вы были нашими врагами.

– Я думала ты вне политики, – съязвила она вслед.

– Так было не всегда.

Неллитаф задумалась, но вида не подала.

– Она едет в повозке, и это всё, что я могу предложить, – подытожил лидер отряда наёмников.

– Если ей станет хуже, это будет твоя вина.

Торквил сделал вид, что не услышал последнее.

 

Разведчики

 

После того как вавилоняне закрепились на северном берегу, они стали готовиться к продвижению к столице. Пипты отступали к последнему оплоту. Оик – великая твердыня и богатая столица княжества. Обе стороны готовились к сражениям. Пока правители и великие мира сего готовили коварные планы, Мелкицедек и Хаммурапи ожидали новых псов. Молодой десятник позабыл про тревогу дяди. Он был воодушевлён продвижением по службе, готовясь оправдать оказанное царём доверие.

– А вот и они, – выпалил неунывающий Хам.

Датапатиш стоял молча. На мгновение он вспомнил свой павший в бою отряд. Смерть неизбежна. Он знал, что будет хоронить товарищей чаще, чем наслаждаться победой. Взгляд упал на свежее кладбище. В груди заныла молодая, ещё не очерствевшая душа. Он закрыл глаза. Воркующие птицы весело щебетали в кронах высоких деревьев. Солнце светило ярко, но не жгло. Журчание реки уносило вдаль горечь воспоминаний, оставляя только сиюминутное. Павшие соратники будут гордится им. А кто была та женщина на лисе о шести лапах?

Пока он погрузился в себя, главный армейский собачник привёл к ним двух резвых фараоновых собак.

– Да благословит вас Эль Мардук, славные аспаураны‑всадники! – приветствовал Шимон. – Вас поспешили поднять с коек. Вам бы ещё отлежаться недельку, а то будто смерть увидели.

– Нам удалось ей назло выжить, – отчеканил Хам.

У Мелка возникла мысль: а вдруг эта таинственная женщина и есть смерть?

– Десятник, какой датабам вам выделили? – обратился собачник.

– Каштилиаш сказал, что это десятка Бараба, где командовал павший Аведнего из семейства Эмициум.

– А! Славный род эти Эмициумы, истинные вавилоняне! – собачник Шимон посмотрел в небо. Каждое его слово было сказано под вдохновением, однако потом он приуныл – Датапатиш получил взбалмошных ребят.

– Но это же личные разведчики визиря! – удивился Мелк.

– Я не хочу говорить лишнего, но будьте с ними начеку.

– Ничего, господин Мелк справится, – вставил своё словечко Хам. – Правда, ему стали чудиться бледные женщины на шестилапых лисицах.

Десятник испепелил друга взглядом. Хам усмехнулся, как всегда, когда он считал себя богом юмора.

– Шестиногая лисица, говоришь? Что это за зверь такой? Как дрессировщик скажу, что куда страшнее всадник такого монстра.

– Я благодарен тебе, Шимон, за советы твои и за прекрасных фараоновых псов. Да пребудет с тобой Эль!

– Думаешь, старик свихнулся или верно, что Бараба – свора придурков? – немного погодя высказал домыслы Хам.

– А сейчас и посмотрим на этих негодяев.

Хама не нужно уговаривать, он лез в драку без опаски. И они поспешили в сторону палаток разведчиков в левом крыле лагеря. Парни привязали псов и вошли. Далеко небедная палатка для воинов была неплохо обставлена, хоть и пребывала в беспорядке. Разведчики занимались своими делами. Трое самых крепких мужчин сидели за столом и шептались. Ещё один ел чечевицу. Пятый спал. Шестой штопал одежду, а последний точил сакс. Недоставало двоих для полной комплектации.

– Датапатиш в палатке! – заорал Хам. – стройся!

Никто и ухом не повёл.

– Вы что, собаки, совсем честь потеряли? Перед вами Мелкицедек, сын Иеффая, из благородного дома Кира.

– Дом Кира давно потерял благородство, – послышалось в ответ.

– Кто это сказал? – вклинился Мелк.

– Мы счастливы, что нами будет управлять такой благородный остолоп и мелкопоместный дегенерат, – сказал всё тот же голос.

– Кефа, успокойся, – заявил другой властным тоном.

Хам подошёл к Кефе. Тот выпрямился и стал на голову выше всех присутствующих.

– Тебе придётся ответить за свою дерзость.

– И что ты мне, мальчик, сделаешь?

– Он прав, Кефа, – подтвердил воин по имени Ашер. – Тебя за эти слова высекут плетью. А могут и того хуже – сбрить бороду и отправить со стыдом на родину. Будешь, как ордынские безволосые налзари.

Кефе пришлось отступить. Собратья заковали его в цепи и предали розгам. Громила не издал и звука.

Кефа хмыкнул и одел рубаху на истерзанное тело. Он выдержал наказание достойно. Казалось, его не били, а делали расслабляющий массаж.

Все вернулись в палатку. Итерпиша продолжал мирно спать на койке. Прозвучал призыв к построению. Ашер взял ложку из тарелки Балаама и запустил ею в спящего, тот нехотя открыл глаза.

Хам почувствовал вкус власти помощника десятника:

– Перед вами Мелкицедек, сын Иеффая, из благородного дома Кира, – повторил он. – А я его заместитель Хаммурапи, сын Амнона.

– Кефа

– Балаам

– Ашер.

– Балак.

– Нур‑Адад.

– Итерпиша.

– Вот и познакомились, – сделал вывод Мелк. Никто не был рад новому десятнику и его заместителю.