Выстрел мимо цели
Сегодня она его визажист. В Мозаичной[1] комнате Полин установила специальное зеркало, обрамленное лампочками, и от ее светло‑вишневых сережек, раскачивающихся взад‑вперед, отражается сияние.
Рон ощущает небольшой прилив адреналина. Оно и немудрено. Все‑таки телевидение. Но где же остальные? Он сказал, что они могут прийти, «если захотят, конечно, а так – ничего особенного», но почувствует себя нехорошо, если они не явятся.
– Пусть снимают таким, какой я есть, – не сдается Рон. – Я заслужил это лицо, за ним целая история.
– История ужасов, простите, – говорит Полин, оценивающе глядя сначала на палетку, а затем на лицо Рона.
И посылает ему воздушный поцелуй.
– Не все должны быть красивыми, – продолжает гнуть свою линию Рон.
Друзья знают, что интервью начнется в четыре. Они же скоро придут, да?
– Это точно, касатик, – отвечает Полин. – И я не волшебница. Хотя помню тебя в далекие времена. Симпатичный ты был мерзавец, верно? Надеюсь, такие выражения тебя не смущают? – Рон хмыкает. – И меня, если честно. В них я как рыбка в воде. Ты всегда боролся за людей труда, верно? И воодушевлял народ на борьбу? – Полин открывает пудреницу. – Ты до сих пор во все это веришь? В то, что рабочие поднимутся?
Рон слегка отводит плечи назад, как бык, готовящийся выйти на арену.
– Верю ли я? Верю ли я в равенство? Верю ли во власть рабочих? Как тебя зовут?
– Полин, – отвечает Полин.
– Верю ли я в достоинство труда за справедливую плату, Полин? Больше чем когда‑либо!
Полин кивает.
– Великолепно. Тогда заткнись на пять минут и дай сделать работу, за которую мне заплатят, – а именно: позволь напомнить зрителям программы «Вечерний Юго‑Восток», какой ты у нас красавец.
Рон открывает рот, но не произносит ни слова, что для него необычно. Полин без лишних слов начинает наносить тональник.
– Тоже мне «достоинство»… Ну разве не великолепные у тебя глаза? Почти как у Че Гевары – при условии, если бы он работал в доках.
В отражении зеркала Рон наблюдает, как открывается дверь в Мозаичную комнату. Входит Джойс. Он знал, что она не подведет. И не в последнюю очередь потому, что ей известно: сюда скоро явится Майк Вэгхорн. И вообще, если честно, изначально это была ее идея. Она выбрала досье.
Рон видит на Джойс новый кардиган. В отношении одежды она неисправима.
– А ты говорил, что не будешь краситься, Рон, – замечает Джойс.
– Меня заставили, – жалуется Рон. – Это все Полин.
– Привет, Полин, – здоровается Джойс. – Смотрю, работы у вас невпроворот?
– Бывали лица и похуже, – отвечает Полин. – Когда‑то я работала с жертвами несчастных случаев.
Дверь снова открывается. Входит оператор с камерой, за ним – звукооператор, затем мелькают седые волосы, раздается тихий шелест дорогого костюма, и доносится идеально мужественный, но при этом тонкий аромат Майка Вэгхорна. Рон видит, как Джойс краснеет. Он бы уже закатил глаза под веки, если бы на них не был нанесен тональный крем.
– Вижу, все в сборе, – замечает Майк с улыбкой столь же белой, как его волосы. – Меня зовут Майк Вэгхорн. Единственный, неповторимый, никем не заменимый и так далее.
– Рон Ричи, – представляется Рон.
– Тот самый, настоящий! – говорит Майк, хватая Рона за руку. – А вы ничуть не изменились. Это как побывать на сафари и увидеть своими глазами льва, мистер Ричи. Он настоящий лев среди людей, верно, Полин?
– Он определенно нечто особенное, – соглашается Полин, припудривая щеки Рона.
Рон видит, как Майк медленно оборачивается к Джойс, взглядом стягивая с нее новый кардиган.
– А кто вы? Осмелюсь задать вопрос.
– Я Джойс Мидоукрофт.
Джойс чуть ли не приседает в реверансе.
– Так и знал, что‑то медовое в вас есть, – замечает Майк. – Так, значит, вы и великолепный мистер Ричи – пара, Джойс?
– О господи, нет, боже, что за мысль, нет, во имя небес, нет. Нет! – отвечает Джойс. – Мы друзья. Без обид, Рон.
– Безусловно, друзья, – вторит Майк. – Вы счастливчик, Рон.
– Прекрати флиртовать, Майк, – вмешивается Полин. – Никому это не интересно.
– О, Джойс будет интересно, – парирует Рон.
– Это да, – произносит Джойс, как бы сама себе, но достаточно громко, чтобы ее расслышали.
Дверь снова открывается, и в комнату просовывает голову Ибрагим. Молодец! Не хватает только Элизабет.
– Я не сильно опоздал?
– Как раз вовремя, – говорит Джойс.
Звукооператор прикрепляет микрофон к лацкану пиджака Рона. По настоянию Джойс Рон надел пиджак поверх футболки «Вест Хэма»[2]. По его мнению, в этом не было никакой необходимости. Если на то пошло, это даже кощунственно. Ибрагим усаживается возле Джойс и смотрит на Майка Вэгхорна.
– Вы очень красивы, мистер Вэгхорн. Классической мужской красотой.
– Спасибо, – отвечает Майк, кивая в знак согласия. – Я играю в сквош, увлажняю кожу, а об остальном заботится природа.
– И около тысячи в неделю на макияж, – вмешивается Полин, нанося на Рона последние штрихи.
– Я тоже привлекателен, это часто отмечают, – продолжает Ибрагим. – Возможно, если бы моя жизнь сложилась иначе, я бы тоже стал диктором новостей.
– Я не диктор новостей, – продолжает Майк. – Я журналист, волею судеб читающий новости.
Ибрагим кивает.
– У вас светлый ум и нюх на интересные истории.
– Потому я и здесь, – подтверждает Майк. – Как только я прочитал электронное письмо, то тут же унюхал хорошую историю. Новый стиль жизни, сообщество пенсионеров и знаменитое лицо Рона Ричи в самом центре всего этого. Я подумал: «О да, зрителям это обязательно понравится».
[1] Она же Пазловая.
[2] Полное название «Вест Хэм Юнайтед» – английский профессиональный футбольный клуб из Стратфорда, Восточный Лондон.
