Я исполню твои мечты

У Виссарионова были деловые партнёры из разных концов света, в том числе тех, где пригласить девушку без сопровождения действительно недопустимо. Разговаривать с ней без присмотра старших родственников и серьёзных намерений – и то запрещено. Встречались и приятели, успевшие стать родителями несмышлёных малышей, которых звать на увеселительную прогулку стоило только после предварительного разговора с родителями. Если бы Александру вообще пришло в голову что одно, что второе. Здесь‑то что за причина? Семья Анни вряд ли исповедует ислам, а сама она перешагнула порог совершеннолетия, успела даже на второй курс института перейти.

– Я не знаю вас, впервые вижу и не собираюсь отпускать с незнакомцем ребёнка!

– Уверен, вы навели обо мне справки, – спокойно ответил Александр. – Уверяю вас, у меня нет цели обидеть Анни, причинить ей вред. Поймите, у меня нет ни времени, ни желания заслуживать ваше расположение, входить в доверие, более того, мне это не нужно и неинтересно. Я собираюсь показать наследуемое имущество Лесонен Анни, для этого зарезервировал два места на катере. Два, а не три. Если вы имели твёрдое намерение направиться вместе с нами, должны были сообщить заранее, а сейчас никто не станет высаживать пассажира ради вашей прихоти.

– Мы можем отправиться позднее, – продолжала настаивать Антонина Захаровна.

– Не можем. Моё время не бесконечно. Анни – совершеннолетний, дееспособный человек, именно ей завещано имущество, и я не вижу ни одной причины в вашем сопровождении взрослой внучки.

– Знаете, что! – Антонина Захаровна подобралась, как пантера перед прыжком. – Значит, она не поедет вообще! Я не отпускаю её. Аня, домой, сейчас же!

– Значит, не поедет, – Александр равнодушно пожал плечами. – Если вы считаете, что Анни не нужно своими глазами убедиться в том, что недвижимость, за которую ей придётся в будущем платить немалый налог, действительно существует и находится в пригодном состоянии, она может остаться дома.

– Но?.. – опешила Антонина Захаровна, отступив на пару шагов от собеседника.

– Вы хотите, чтобы Анни получила кота в мешке, за которого потом платила со своих скромных доходов?

– Нет.

– Тогда будьте любезны, оставьте свой пыл. Анни? – он посмотрел на девушку, которая всё так же стояла, понуро опустив голову. – Нас ждут.

– Хорошо. Надеюсь, к семи вечера, как обещано, вы вернётесь, – каркнула старуха.

– Не сомневайтесь, – спокойно ответил Александр и открыл дверь автомобиля, куда через несколько секунд бесшумно скользнула Анни, окутав сладким и одновременно древесно‑свежим ароматом, как пахнет сама юность и край, где они находились. Карелия.

– Добрый день, – произнёс он, когда сел за руль и посмотрел на пассажирку.

– Добрый, – пискнула та в ответ, щёки при этом едва заметно порозовели. – Извините, – добавила она, посмотрев в лобовое стекло на улицу, где осталась стоять Антонина Захаровна, изображая памятник оскорблённой добродетели.

– Ничего страшного, я понимаю, – солгал Александр.

Он не понимал подобной заботы. Это казалось ненормальным, нет, это и было ненормальным, вернее – нездоровым… Возможно, девятнадцать лет не самый взрослый возраст, вероятно, для бабушек внуки навсегда остаются маленькими, несмышлёными детьми, требующими неустанной заботы, но ведь и малышей стараются приучить к самостоятельности в пределах здравого смысла.

Как же часто взрослые неосознанно уродуют своих детей, превращая их в заложников собственных страхов, комплексов, нежелания видеть мир таким, каков он есть. Хуже только, когда они делают это осознанно, с циничной расчётливостью и единственной целью – навсегда привязать к себе. На внутренние рассуждения о мотивах бабули не хватило времени, показался причал.

Александр остановился, вышел, обошёл машину, подал руку Анни, помогая выбраться. В очередной раз отметил собственную реакцию на нечаянную секундную близость с этой странной девушкой. Постарался отбросить в сторону неуместную жажду, практически граничащую с похотью. Сумасшествие какое‑то!

– О, здорово! – услышала он голос Петра. – Доброго денёчка, – обратился тот к Анни.

После недолгих приветствий Пётр продолжил:

– Вас Руслан, племяш мой родной, доставит. Катер новый, движок отличный, опыт у парня есть, не сомневайтесь. Я чуть позже буду, дела, – он кивнул в сторону покачивающихся катеров. – А вечерком посидим, поговорим по‑человечески, не на ходу. Не возражаете? – он посмотрел на приятеля детства и его спутницу.

– Нет, – улыбнулся Александр. – Где посидим‑то? Я здесь ни одного ресторана не видел.

– Зачем ресторан? У меня же дом недалеко от звягильских хором, там и посидим. Не помнишь, что ли? – усмехнулся Пётр. – Не мудрено, столько лет прошло. Участок Олегу от деда с бабкой достался, раньше там рабочий посёлок стоял, потом всё разваливалось потихоньку, как и везде, люди уезжали, перебирались в города. Сейчас восстанавливается – москвичи, питерцы покупают землю, коттеджи строят, сдают в аренду туристам.

– Тоже купил?

– Зачем? У меня ещё прабабка там жила, повезло. Считай, семейное гнездо.

– Раз гнездо, давай посидим. Магазины поблизости есть?

– Этого добра навалом, – засмеялся Пётр. – Всё для господ отдыхающих.

– Не возражаешь провести время в хорошей компании, Анни? – поинтересовался Александр.

– Нет, – ответила та.

«Нет, не возражаю» или «Нет, возражаю» он не стал уточнять.

Катер болтало из стороны в сторону, подбрасывало на волнах со страшным грохотом, чему, признаться, Александр был только рад, как и отсутствию привычного комфорта. Две обитые дерматином лавки на металлических прямоугольных ящиках вдоль бортов, друг напротив друга рассчитанные на два пассажира не имели ни ремней безопасности, ни каких‑либо приспособлений, чтобы ухватиться покрепче.

Ещё два вполне сносных сидения на амортизаторах, одно из которых капитанское, второе с противоположной стороны. И парочка таких же тумб, обитых дерматином, на корме, прикрытой тентом из прозрачной плёнки, как зонтом. Невелико пространство.

Руслан – молодой, улыбчивый парень лет двадцати с копейками, кинувший заинтересованный, оценивающий взгляд на Анни, после которого Александру нестерпимо захотелось проломить ему череп, устроился на месте капитана.

Заскочившая следом за Русланом девушка демонстративно заняла соседнее кресло, тем самым застолбив не только удобное место, но и самого Руслана тоже, кинув при этом предостерегающий взгляд на растерявшуюся Анни.

Александр лишь усмехнулся, сел на лавку, подозвал к себе свою спутницу, предлагая устроиться рядом.

– Думаю, будет болтать, – сказал он.

– Ещё как, – подтвердил Руслан, подмигнув побледневшей Анни, чем вызвал явное неудовольствие девушки рядом.

– Рус, опаздываем! – одёрнула та, пытаясь по пути испепелить пассажирку взглядом.

Тот недовольно покосился на говорящую, извиняясь на Александра, который являлся клиентом и выслушивать истеричные выкрики был не обязан, более того, мог тянуть резину сколько угодно, в пределах разумного – расписание никто не отменял, – но всё же в мире извоза и туризма музыку заказывает тот, кто платит. А платил Виссарионов, причём щедро платил, так, словно катер был забит под завязку.