Записки из тёмного района

На эти вопросы он не знал ответа, да и думать об этом сейчас не особо хотелось. Была задача куда более важная – восстать из‑под снега.

Неожиданно сзади за его головой почувствовалось некое копошение. Что‑то пробилось сквозь толщу сугроба и дотронулось до его почти сползшей на бок шапки. Ощупывая пространство, это «что‑то» дотронулось и до его волос. Судя по ощущениям, Горелый определил, что это была чья‑то рука. До слуха стали доносится сдавленные звуки.

– Кажись, нащупал! Здесь копать надо! – услышал Вася знакомый голос.

Спустя несколько секунд снежный наст отступил и в глаза ударил яркий свет. Голова была откопана, а тело по‑прежнему сковывал тяжёлый слой снега.

Щуря глаза от внезапной яркости и бьющих в лицо снежинок, Вася попытался разглядеть происходящее вокруг. Сзади него стояли силуэты, но так как он лежал на спине и смотрел вверх, они нависали над ним в перевёрнутом виде.

– Ну чего, Горелый, жив? – донесся до него знакомый голос Тамбовца.

– Жив, блин, – жалобно прокряхтел перепуганный Василий.

– Отлично! Голову откопали, дышать можешь, дальше сам давай! – заключил свою мысль Андрей.

– Э, нет! Я сам не смогу! Откопайте, бляха‑муха! – чуть не плача заверещал Василий.

– Откопайте его! Да мы вообще убежать хотели, а вернулись за тобой! Понимаешь, как тебе повезло? – продолжил мысль Лёня.

– Во‑во! – подхватил Андрей, – а ты тут ещё условия ставишь: «откопайте!».

– Откопайте, прошу! – жалобно проскулил Вася, – вы же сами меня закопали.

– Ну вот мы тебя закопали и вот откопали. Ты же с нами разговариваешь, верно? – Тамбовец плавно подходил к развязке.

– Всего откопайте! Я же сам не смогу! – всхлипнул Вася.

– Ну это уже не бесплатно! – включился в разговор Витя Трус, – за работу надо платить.

– За какую ещё работу? – не понял Горелый.

– За нашу работу! – продолжил Лёня Тихий, – мы тебя откапывать будем, это тяжело.

– Каждому по полтосу и ты откопан, идёт? – подытожил Андрей Тамбовец.

– Идёт, идёт, только вытащите меня отсюда! – завопил перепуганный и сдавленный Вася Горелый.

Снег лихо разлетался в стороны и заточённое тело «снежного узника» стало постепенно освобождаться. Из‑под белой кучи появился синий пуховик. Несколько пар рук в чёрных перчатках схватили напряжённое от стресса тело и потащили на себя. Через несколько мгновений освобождённый Василий лежал на снегу возле красного гаража.

– Ну чего, давай полтос! – потребовал Тамбовец.

Горелый встал и, вытряхивая снег из карманов куртки, тихо ответил:

– У меня с собой нет.

– Ну это хамство! – покачал головой Тихий.

– Ложись обратно тогда! – Трус ткнул пальцем в развороченный сугроб между гаражей.

– Не, я сейчас вынесу каждому. Надо до меня дойти.

– А дома откуда возьмёшь? – недоверчиво прищурился Лёня.

– Я знаю, где у отца лежат. Пошли.

– Ну, погнали за оплатой! – подмигнул друзьям воодушевленный Андрей.

Подростки вышли из переулка на улицу и вчетвером направились в сторону частного сектора, в котором жил Горелый. По пути они бодро обсуждали предстоящие траты своих «зарплат».

– «Эмемдемс» и «Колу» возьму! – предвкушая покупку, фантазировал Трус.

– А я «Лейс» и «Спрайт», – поделился мыслями Тихий.

– А я по «Сникерсу» заеду, – подходя к калитке Горелого, выдал Тамбовец, – мы тебя ждём, Васян, и не дай бог не вынесешь, лучше на улицу потом не выходи…

 

09–10.07.2021

 

 

И один в поле воин

 

Каникулы. Девяностые. Молодое поколение резво носится по пыльному футбольному полю в парке. В блеске солнечных лучей этот небольшой уголок благоухающей Природы выглядит особенно прекрасно.

Под лёгким дуновением тёплого ветра колышутся листья, а пространство над головами покрывает бескрайняя синь, что разбавлена редкими облаками.

Жарко. Солнце припекает белобрысые макушки. Пот льёт ручьём и, капая вниз, исчезает в поднятой пыли. По периметру слышны крики, шлепки и удары. Возраст «футболистов» от девяти до двенадцати лет. С каким‑то небывалым остервенением они борются за мяч и беспечно кричат, подгоняя друг друга. Лето, свобода, кайф!

Метрах в пятнадцати от футбольного поля виднеется самодельный деревянный стол, укрытый тенью могучих сосен. Вокруг него стоят ребята постарше. На столе мелькают стандартные атрибуты поселкового досуга: бутылка чего‑то алкогольного, стаканчики и запивка. Здесь это норма.

Но молодёжь на поле пока ещё не такая, и для хорошего настроения им достаточно просто носиться. Неважно где, неважно для чего – подростковая энергия льётся через край. Они могут бегать часами, словно кролики в рекламе батареек «Энерджайзер», щедро тратя свою энергию на самую популярную в мире игру – футбол.

Но позитивная летняя идиллия внезапно рассеивается. Словно чёрные тучи в синь ясного неба, в благоухающий парк врываются три машины. Демонстративно ревя моторами и совершая какие‑то кривые манёвры на траве, классические модели советского автопрома стремительно приближаются к месту футбольного сражения.

Смяв траву, колёса машин достигают поля и поднимают ещё больше пыли, чем малолетние игроки. Резкие удары захлопывающихся дверей приковывают к себе внимание молодёжи. За ними следует грубая гортанная речь.

– Эй, малой, ухады с поля, взрослый играт хочэт! – напористо кричит огромный горец, который внезапно появляется из поднятого облака пыли.

Следом появляются его соплеменники, громко смеясь и заполоняя собой пространство.

– Давай‑давай, ходы гуляй, да! Тэпэрь мы играт, мяч пинат будэм! – на крайне неудовлетворительном русском языке молвит кто‑то из надвигающейся толпы.

На глаз их человек десять‑двенадцать. Их возраст значительно превышает возраст застывшей в растерянности молодёжи. Они бесцеремонно врываются в чужую жизнь и мигом устанавливают свои порядки.

Под натиском неожиданной и превосходящей силы малолетние «футболисты» в составе семи‑восьми человек вынуждены покинуть игровое пространство. Отойдя в сторонку, ребята садятся на траву и из активных участников футбольной баталии невольно превращаются в молчаливых зрителей.

Идиллия прекрасного летнего дня омрачена и заляпана. Сердце скребёт чувство вселенской несправедливости. Но силы не равны, и покрасневшим от бега подросткам ничего не остаётся, кроме как молча сидеть за пределами поля.