Железная леди

Неделя истребителем в режиме форсажа пронеслась незаметно. Я сидела на газоне, рядом, как всегда, лежал Барон, тяжело дыша от невыносимого утомительного пекла. Дождеватели распыляли воду, увлажняя газон, низкорослые розовые кустики, взъерошенную шерсть пса и мою кожу, вылизанную до бронзы солнечными лучами. Капли переливались красками, рисуя в воздухе радугу. Я, надувая жевательную резинку в пузырь, с интересом наблюдала за божьей коровкой, которая носилась по моей мокрой ноге взад‑вперед, не зная куда деть себя от падающих сверху капель.

–– Александра! – погубил мою беззаботность рычащий тембр мужа. – Подойди!

Скривившись от отвращения, я намеренно медленно поднялась с газона и подошла к нему. Потревоженная моя злость, выскочив из‑за угла, вцепилась в глотку моему страху. Тот, взвизгнув и вырвавшись из ее пасти, ныркнул в узкую щель между легких. Я глубоко вдохнула и с вызовом посмотрела в жуткие глаза Сабурова. Он смотрел на меня так, как смотрят на маньяка, в уголовном деле которого – стопки фотографий с изображением изуродованных им трупов: с ненавистью, призрением, отвращением и… страхом? Откуда в его взгляде взялся этот симпатичный страх, так приглянувшийся мене? Один широкий шаг – и Дамир ухватил меня за руку, дернув на себя. Он наклонился к лицу и, гладя на меня в упор, прошипел:

–– Что ты здесь устроила? Что за выходки? Ты жена депутата Сабурова, а не малолетняя шлюха! Тебе тридцать лет, а ты и по сей день не научилась вести себя достойно в обществе! Где ты шлялась всю ночь?

Я бережно хранила молчание, как золотой запас России, с вызовом и немалой долей высокомерия глядя мужу в глаза. Его заметно начинало трясти от негодования.

– Сука, – продолжал шипеть он, – ты пожалеешь об этом. Иди в комнату! – приказал Дамир, подтолкнув меня к дому. – Супружеский долг никто не отменял! – меня аж передернуло от услышанного. Хотелось бежать без оглядки, куда глаза глядят, но, к сожалению, бежать мне было некуда.

 

Время безустанно неслось вперед, а меня по‑прежнему держали как невольницу взаперти. Всю свою энергию я оставляла в зале, уделяя как можно больше времени «железу» и бассейну, а вечера проводила, как правило, в обществе Барона, валяясь праздно на пушистом газоне.

Небо стремительно темнело. Молодой месяц, выбравшись из‑за кромки леса, засеял безоблачную синюю пашню звездным зерном. Садовые фонари освещали благоухающие цветущие кустарники. Притаившийся под повислой березой сверчок иногда напоминал о своем присутствии в вечернем саду приятным стрекотанием. Барон дрых без задних лап, негромко похрапывая и шмыгая носом. Натянув на голову капюшон толстовки, я откинулась на спину, рассматривая звездный блеск. Беспардонный комар жужжал громко и противно, наматывая надо мной круги. Иногда отгоняя его от лица рукой, я тут же опускала ее на холодный газон, запуская пальцы в траву.

–– Сашка, – что‑то шепнуло у меня над головой. Я подняла глаза ко лбу, недовольно взглянув на Ника, нависшего над моим лицом. – Тебя Дамир зовет, еще тише прошептал он, кивая в сторону кухонных дверей. – Они в холле.

–– Они? – спешно уселась я, разбудив Барона. Подскочив на лапы, он зарычал. – Да тихо ты! – хлопнула я его по лопатке.

–– Там Алия и Артем, – продолжал шептать Никита, иногда поглядывая на распахнутые двери.

–– Странно, – тоже шепнула я и тоже глянула на двери.

– Иди, – протянул он мне руку, – не заставляй его ждать, – схватившись за его горячие пальцы, я поднялась с газона. Выбора не было – пришлось идти.

Я вошла в гостиную и, скинув с головы капюшон, осмотрела присутствующих: Алия сидела на диване, держа за руку своего ненаглядного, Дамир стоял у камина, опустив локоть на полку, нависшую над топкой.

–– Александра, присядь, – указал он рукой на кресло – я присела.

Взгляд мой скользнул по напряженному лицу Никиты, застывшего на пороге кухни, а потом по недовольной раскормленной физиономии Алии. Она, заметив мой интерес, демонстративно отвернулась к отцу. Я последовала ее примеру.

–– Я хотел сказать вам: тебе, Александра, и тебе, Алия, – по очереди посмотрел на нас Сабуров, – что меня совершенно не устраивает обстановка в доме. Совсем скоро здесь появится ребенок, – начал он издалека, а Алия уставилась на меня в изумлении, наверняка заподозрив в беременности. – Ваши постоянные склоки всех утомили. Алия, ты будущая мать и обязана поменять свое поведение: оставь, наконец, Александру в покое. Она никогда не покинет этот дом вопреки твоему желанию. Ты обязана смириться с ее присутствием и с тем, что она моя жена. Ты сделала свой выбор, – кивнул он в сторону Артема. – Я принял его и пошел тебе на уступки: позволил выйти замуж по любви. Ты же мой выбор принимать не намерена, как я погляжу. По‑твоему, это справедливо по отношению ко мне? – Алия покачала головой, стыдливо опустив глаза. – По‑моему, тоже. Ты была, есть и останешься моей дочерью. Твое место никто не займет, так же как никто не замет и место Александры, – Дамир немного помолчал и продолжил, обратившись ко мне: – А теперь ты, – он поместил на меня свои по‑восточному раскосые глаза, – у Алии – бессрочная неприкосновенность: она моя дочь и носит под сердцем моего наследника. А ты никто и звать тебя никак, всего‑навсего плюс один ко мне, и не более того. Так, будь добра, и веди себя соответствующе. Да, ты моя жена, но никакого отношения к моей дочери не имеешь и играть роль мачехи не будешь в связи с мизерной разницей в возрасте. Я ясно излагаю свою позицию? – опять взглянул он на нас с Алией поочередно. Она кивнула, а я провокационно фыркнула, нагло улыбнувшись. – А ты, дорогой мой зять, больше времени проводи со своей женой, чтобы у нее не было времени цеплять мою жену. Ясно? – строго спросил он Артема.

–– Ясно, – покорно ответил тот.

– Это очень хорошо, что всем все ясно.

Фыркнув повторно, я отвернулась от сабуровской надменной физиономии.

–– Иди к себе, Александра! – заметив мое недовольство, приказал Дамир.

С радостью подскочив с дивана, я замерла на месте, уставившись на влетевшего в гостиную охранника с пистолетом в руке. Он вмиг оказался перед Сабуровым, заслонив его своим широкоплечим торсом. Никита ловко выхватил из кобуры пистолет, направив его в сторону входа. За моей спиной послышался какой‑то грохот, а после и шаги. В гостиную вбежали четверо мужчин в камуфляжной форме, черными балаклавами на головах и с автоматами в руках.

–– Стволы на пол! – рявкнул один из мужчин, направив дуло автомата на Сабурова, а тот поспешно кивнул, заворожено глядя на вооруженную шайку.

Пистолеты с грохотом повалились на паркет. Никита пнул свой ПМ носком ботинка и поднял руки над головой. Дамир шагнул в мою сторону, по‑видимому, желая оказаться подле.

–– Стоять на месте! – зло рявкнул автоматчик, самый низкий из банды. – Еще одно движение – и я стреляю на поражение, – поставил он Сабурова перед фактом. Тот снова кивнул, демонстрируя покорность.

Один из налетчиков повесил автомат на плечо и подошел ко мне, схватив за руку. Я вздрогнула, взглянув на побелевшее лицо Сабурова. Казалось, он даже дышать перестал, наблюдая за нами. Мужчина потянул меня в сторону выхода, крепко сжимая пальцы на предплечье.

–– Оставь ее! – рыкнул Дамир, самоотверженно сдвинувшись с места.

–– Еще раз двинешься – и я пристрелю ее, – прохрипел худой и длинный, держа Алию на мушке.