Железная леди

Мужчина неожиданно схватил меня за руку, увлекая за собой, и двинулся в сторону строения. Иногда спотыкаясь о куски кирпичей и арматуру, я шла следом, стараясь не отставать, так как любое промедление причиняло боль руке и оканчивалось резким рывком. Мы поднялись по лестнице на седьмой этаж и вошли в серую бетонную коробку с квадратной дырой вместо окна, справа от которой стояла наполовину разобранная кирпичная упаковка. Мужчина отпустил мою руку и повернулся к следующему за нами водителю седана, а тот, изъяв из кармана наручники, протянул ему. С испугом глядя на металлические браслеты, я отступила назад. Сердце опять стало колотиться как можно быстрее, будто торопилось исчерпать лимит ударов. Каменнолицый сделал два широких шага и, оказавшись рядом со мной, схватил за правую руку, защелкнув на запястье браслет. Второй браслет защелкнулся на ржавой трубе стояка, пронизывающей потолок и бетонный пол комнаты насквозь. Мужчины направились к выходу и вскоре скрылись из виду, а я так и осталась стоять недвижимо у незастекленного окна.

Я еще долго ждала, что они вернутся, но время шло, а высотка тонула в тишине и ночной тьме, будто субмарина, погружающаяся все глубже и глубже. Обреченно вздохнув, я опустилась на кирпичи и, прижавшись плечом к трубе, закрыла глаза. В голове что‑то неприятно гудело, напоминая шум завода, а я думала о том, что во всех моих бедах виноват муженек (черт бы его побрал!). Я уже тринадцать лет являюсь средством манипуляций Дамиром.

Мой муж – муниципальный депутат, хотя эта должность всего‑навсего занавес, скрывающий истинное положение вещей: Дамир Сабуров по уши погряз в криминале, называя его бизнесом, который, согласно запрещающему закону заниматься предпринимательской деятельностью, зарегистрирован, само собой, на подставные лица. Его многие ненавидят, величая себя гордым званием «враг». Вот такие враги, периодически возникающие в моей и без того паршивой жизни, и доставляют неудобства.

Невеселые мысли помогли пережить промозглую ночь. На улице небо приобрело голубой оттенок, а восходящее солнце наполнило мою коробку солнечными зайчиками. Невыносимая боль в затылке причиняла неудобство, спина ныла от боли и напряжения, а руки замерзли до такой степени, что пальцы не подчинялись мышцам. Где‑то вдалеке послышались голоса. Сначала я приняла их за галлюцинацию, но чем громче они становились, тем все больше я верила в их реальное существование. Конечно же, я надеялась на то, что это мой благоверный пришел освободить меня из каменного плена, но разочарование напомнило о его нерасторопности.

В бетонной коробке появились уже знакомые мне мужские фигуры, замерев в солнечном свете. Сердце снова с волнением ударило в грудь азбукой Морзе, сообщая об опасности. Неожиданно в помещении возникла еще одна незнакомая мне фигура. Она мгновенно оказалась в ярких утренних лучах, представ предо мной. Я по‑прежнему сидела неподвижно, глядя на высокого мужчину лет тридцати пяти, в свою очередь смотрящего на меня. Его черная футболка плотно обтягивала накаченную грудь, которая периодически раздувалась, выдавая вдох, а рукава темно‑синего джемпера стягивали бицепсы, словно эластичные бинты. Такие же синие спортивные брюки и черные кроссовки дополняли образ человека, увлекающегося спортом. Мужчина с интересом рассматривал меня, отчего‑то хмуря лоб, а я остановила свой взгляд на его монохромных глазах. Серый оттенок был холодным и глубоким, а при попадании солнечного луча на радужку, цвет глаз, словно растворялся, становясь прозрачным. Этот мужчина внушал больший страх, нежели те двое, что стояли чуть позади, за его спиной. В его взгляде читался статус, власть и сила. Небогатая мимика делала его лицо хмурым и каким‑то жестоким. Он посмотрел на мужчин поочередно, неспешно поворачивая корпус то вправо, то влево, а затем снова перевел взгляд на меня.

–– Вы кого мне привезли? – спросил он леденящим душу тембром, нахмурившись.

–– Кого ты и просил… – начал говорить водитель седана, но под его злобным взглядом, резко притих.

–– Ты, – обратился мужчина ко мне, – жена Сабурова?

–– Нет, – соврала я, усмотрев в этом самом «нет» спасение.

Он нахмурился еще сильнее, глядя на меня исподлобья. Я старалась не дышать, ощущая себя слабой и беззащитной. Эти инстинкты заложены природой: дабы сохранить свою жизнь, нужно просто показать свою смерть сильному жаждущему крови хищнику, и он обязательно отступит, если, конечно, не питается падалью.

–– Так кого вы мне привезли? – шипя, спросил мужчина моих похитителей.

–– Жену Сабурова, – в один голос произнесли они, как двое из ларца, и синхронно пожали плечами.

–– Жене Сабурова лет пятьдесят, а этой – вполовину меньше, – недовольно скривился он, глядя на меня.

–– Так это бывшей жене пятьдесят, а это, – указал на меня кивком каменнолицый, – нынешняя.

Мужчина еще несколько секунд рассматривал смуглое каменное лицо моего мучителя, наверное, пытаясь рассмотреть признаки лжи на нем, а после перевел взгляд на меня.

–– Ты кто? – прошипел он так зловеще, что я словно под гипнозом машинально произнесла:

–– Жена Сабурова…

Его физиономию перекосило от гнева. Он раздул ноздри, раза два‑три шумно вдохнул, всматриваясь в мой перепуганный взгляд, а позже сказал:

–– И на будущее: у меня хреновое чувство юмора.

Пауза вползла в окно вместе с солнечным лучом и зависла в воздухе, левитируя у нас над головами. Мужчина все пристальнее всматривался в мое лицо, а из его глаз медленно испарялась злость. Я тоже наблюдала за ним, а мне с каждой минутой все больше казалось, что в эти монохромные глаза я уже смотрела когда‑то.

–– Почему твое лицо мне так знакомо? – первым нарушил он пыльную тишину.

–– Откуда же мне знать? – как можно тише сказала я, с опасением пожимая плечами.

–– Отстегните ее, – приказал мужчина, продолжая пялиться на меня, не моргая.

Каменнолицый мгновенно оказался подле и, сунув маленький ключик в такой же маленький замочек браслета, освободил мою руку из оков. Схватившись за ноющее от боли запястье с алой отметиной, я подняла взгляд затравленного волчонка на мужчину, внимательно наблюдающего за мной. Продолжая шнырять глазами по моему, несомненно, бледному лицу, он иногда щурился и хмурился, не оставляя попыток отыскать в памяти знакомые черты. Я с трудом поднялась с полуразобранной кирпичной упаковки и попыталась сделать шаг вперед, проверяя работоспособность ног.

–– Сбежавшая невеста! – неожиданно воскликнул мужчина, а я вздрогнула от этой восклицательной неожиданности и замерла на месте, с трудом удерживая тело в вертикальном положении.

Во теперь и я вспомнила, где видела этого человека.

Пытаясь расслабиться на «похоронах» своей свободы, я прибегла к помощи алкоголя – самого доступного средства, находящегося на праздничном столе. Естественно, Сабурову это не понравилось (впрочем, как и все, что делала я) и он не поленился выяснить со мной отношения. Наедине мой новоявленный муженек сказал все, что думал и обо мне, и обо всей этой ситуации: Дамир доходчиво объяснил кто я, откуда я и почему я здесь. Не поленился он описать и мое ближайшее будущее в ярких красках. Сабуров сделал все, чтобы причинить боль моральную, а затем и физическую, дабы привести меня в чувство, как он выразился. Когда этот изувер вернулся в зал к гостям, я исчезла с собственной свадьбы, оказавшись на пляже.