Железная леди

Я помню, как брела вдоль береговой линии по мокрому от дождя песку босиком; помню, как приподнимала подол намокшей тяжеленной юбки ненавистного свадебного платья; помню, как, периодически поглядывая на сильные волны, мечтала оказаться под одной из них, только бы больше никогда не видеть сабуровскую физиономию; помню, как слезы стекали по щекам и, смешиваясь с каплями дождя и тушью, рисовали на них боль и отчаянье; помню, как стянула с безымянного пальца обручальное кольцо, испытывая приторное отвращение, и с ненавистью швырнула его в соленую морскую воду, будто бы это могло вернуть то, что утрачено мною навсегда – свободу.

Вот тут‑то и появился этот молодой сероглазый и красивый мужчина. Вот только тринадцать лет тому назад его лицо не было таким жестоким и безэмоциональным. Он смотрел на меня с жалостью, а его улыбка дарила надежду. Его забота и участие в тот день спасли меня от суицида, о котором я думала вполне серьезно, подбирая способ оказаться в котле ада. Я помню его сильные руки, прижимающие дрожащее не от холода тело к широкой груди. Помню, как его пальцы путались в мокрых прядях моих волос, пытаясь успокоить.

–– Так это ты от Сабурова тогда сбежала?

Я не стала отвечать, вновь вспомнив о своем заветном желании: поквитаться с собственным ничтожным существованием.

Мужчина оказался рядом и аккуратно взял меня за руку, увлекая за собой. Так как он вызывал у меня доверие еще с незапамятных времен, я покорно последовала за ним.

Напротив входа в дом стоял тупомордый новенький джип, в теплом салоне которого мы и оказались спустя несколько секунд. Я потерла заледенелые пальцы, мельком глянув на грубый мужской профиль. Машина зарычала и покатилась назад. Гравий захрустел под покрышками, заполняя тишину салона. Оказавшись за воротами долгостроя, джип выкатился на дорогу, агрессивно рыкнул, развернулся и рванул вперед, в противоположную городу сторону. Он несся по абсолютно пустынной трассе, стремясь к лысому горизонту, над которым весело ярко‑оранжевое утреннее солнце. Я пристально всматривалась в палящий диск, чувствуя, как гудит уставшее, промерзшее насквозь тело. Мне было все равно куда меня везут и для чего именно везут именно туда. Я мечтала о мягкой кровати, пышной подушке, теплом одеяле и глубоком многочасовом сне.

–– Как тебя зовут? – нарушил относительную тишину мужчина, повернув ко мне свое красивое до безобразия лицо.

–– Александра, – оторвав взгляд от дорожного полотна, ответила я, взглянув в его монохромные глаза.

–– А меня – Кирилл… И что такая красивая молодая девушка делает рядом с господином Сабуровым? – поинтересовался он спустя короткую паузу, окрашивая слово «господин» в оттенки фамильярности.

Отвернувшись к боковому окну, я тяжело вздохнула, даже и не собираясь отвечать на провокационный вопрос, так как он был мне неприятен, впрочем, как и неозвученный мною ответ.

–– Ты не ответишь?

–– Нет, – буркнула недовольно я, не поворачивая к нему лица.

–– М‑да, – протянул он многозначительно, – у богатых папиков – всегда шикарные молодые жены.

Я таки повернулась и, взглянув в серые глаза, надменно улыбнулась. Тринадцать лет подряд я слышу нечто подобное. За моей спиной всегда завистливо шипят немолодые дамочки, ведь для них я всего‑навсего продажная девка, разрушившая многолетнюю «счастливую» семейную жизнь депутата Сабурова, но все с точностью до наоборот: это он разрушил мою поистине счастливую жизнь. «Пришел, увидел, победил», – сказал великий Цезарь, вот только не в моем случае. Увидел, захотел, получил – мой случай. Дамир просто захотел меня, а у меня, как оказалось, выбора нет. А всему виной – юношеская глупость и максимализм. Я так мечтала освободиться от тотального контроля отца, что решила уйти с головой в спорт, позарившись на постоянные сборы и разъезды. Но ни в одном из выбранных мною видов у меня ничего не получалось. Все твердили в один голос, что я поздно спохватилась и мой поезд давно ушел. Мечтать о спортивной карьере было бессмысленно, поэтому ни сборы, ни соревнования мне не светили. Рассчитывать я могла лишь на любительские тренировки «для здоровья», которые не смогли бы меня оградить от чрезмерной бдительности папочки. Наверное, от безвыходности я отправилась в тренажерный зал. Там не было возрастных ограничений и занудных тренеров, только вежливые, заинтересованные в тебе (в твоих деньгах) инструкторы. Меня увлек бодибилдинг, да так, что я, участвуя в различных соревнованиях, брала награду за наградой. Благодаря своему увлечению я получила известность в узких кругах, лучшего именитого тренера, а самое главное, заветную и желанную свободу. Многочисленные соревнования и поездки за границу для совместных тренировок с лучшими бодибилдерами мира освободили меня от обрыдлого контроля отца. Окончательно одурев от свободы, я слетела с катушек: алкоголь, наркотики, неразборчивый секс, влиятельные и богатые мужчины, жаждущие соблазнительное рельефное тело и готовые осыпать меня бриллиантами, дабы прикоснуться к нему. Одним из них был Сабуров. Являясь спонсором престижных государственных соревнований, он возжелал моей победы, а после – и меня. Судейское жюри, естественно, возражать депутату не стало. Дамир самолично вручил мне золотой кубок, в виде накаченной девушки со штангой, и сертификат на круглую сумму, а затем пригласил отметить победу. Ну а дальше все банально до безобразия: он просто напоил меня до беспамятства и получил мое тело во временное пользование. Спустя два месяца, лишившись сознания в зале, мне поставили «диагноз» – беременность. Я до сих пор не знаю, откуда Сабуров узнал об этом недоразумении. Затем события развивались, как в самом паршивом сериале длиною сродни «Санта‑Барбаре»: разочарованные взгляды родителей, свадьба и адская нескончаемая жизнь в «золотой клетке». В свои семнадцать лет я стала женой тридцати пятилетнего депутата гордумы Дамира Сабурова, вовсе того не желая. Смешно, но под психологическим давлением отца, я дала свое согласие на брак. Вот с того дня и началась адская жизнь в чистилище изуверского отродья, коим и являлся мой муженек. Для начала он лишил меня увлечения, затем отрезал от внешнего мира, заперев в доме. Покинуть «золотую клетку» я могла лишь в сопровождении Никиты, который стал моим личным телохранителем, затем получил статус «друг», а позже – «любовник»: довольствоваться сексом с немолодым Сабуровым, который больше напоминал дикое животное, желающее получить удовлетворение, было невыносимо. Беременность моя благополучно, а главное, досрочно завершилась. Лишив меня возможности посещать спортклуб, Дамир обустроил домашний тренажерный зал с бассейном, сауной, кучей тренажеров и любимого мною до беспамятства «железа». А я в знак безграничной признательности убила его ребенка при помощи этого самого «железа», ведь было это несложно, как оказалось. Я попросту провела изнуряющую трехчасовую тренировку, предварительно накачав тело крепким кофе и энергетическими напитками, а затем помогла мышцам расслабиться с помощью сауны. Через час меня нашел Ник без сознания, но зато с кровотечением. Диагноз – выкидыш, меня устроил куда больше, нежели поставленный ранее. Жаль, что от мужа нельзя было избавиться таким же незамысловатым способом.

–– Могу я узнать, с какой целью ты лишил меня свободы? – утомившись от воспоминаний, подала я голос.

–– Да, конечно, – произнес Кирилл и уставился на дорожное полотно, прыгающее под колеса джипа, словно Анна Каренина – под движущийся состав.

Пауза затянулась, а я поняла, что он и не собирается отвечать, наверняка решив поглумиться надо мной. Это не могло не разозлить.

–– Ты очередной стервятник, жаждущий оторвать кусок от добычи моего мужа?

Кирилл скорчил такую физиономию, как будто мои слова вызвали отвращение и брезгливость, но на колкость отвечать не стал, продолжая всматриваться вдаль.

–– Значит, посадишь меня на цепь и будешь держать в подвале своего дома?