Злой маскарад

“Да”. Я кивнул. “Я скажу художнику, что это был я”.

 

Она подняла руку передо мной. “Мизинец обещаешь?”

 

Прошло несколько десятилетий с тех пор, как я слышал подобные слова. Со времен моего детства в приюте Serenity House.

 

Тем не менее, я поднес свою руку поближе к ее руке. “Обещание на мизинце”.

 

Она провела своим нежным пальцем по моему, и электрический разряд прошел по моему телу.

 

Что?

 

Глубокая дрожь пробежала по мне.

 

Жар опалил мою плоть.

 

Я сделал все, что мог, чтобы заглушить стон удовольствия, пытающийся сорваться с моих губ.

 

Когда она пошевелила рукой, я не мог не нахмуриться.

 

И я сомневался, что она даже заметила.

 

“Хорошо”. Она повернулась, медленно протянула руку и коснулась верхней части моей скульптуры.

 

“Что ты думаешь?”

 

“Вау”. Она провела пальцами по вьющимся волосам женщины.

 

Я хмыкнул, чувствуя, что она ласкает меня.

 

Она провела пальцами по щеке женщины, а затем по губам.

 

Я хочу ее сегодня вечером. Нет. Ты не можешь. Помни все тесты.

 

Ее голос был мягким шепотом. “Это удивительно”.

 

Заинтригованный, я пробормотал: “Что такое?”

 

“Скульптура прохладная на ощупь, несмотря на почти настоящее пламя, окружающее ее”.

 

“Как будто это было намеренно со стороны художника?”

 

“Я думаю, это было”. Она скользнула руками по изгибу шеи скульптуры.

 

Я мог чувствовать жар, исходящий от ее тела, как пламя, манящее меня подойти ближе.

 

Дрожь пробежала по мне. “Что вы думаете о выборе художника?”

 

“Возможно. . . этот контраст между жаром и прохладой – метафора напряжения между страстью и сдержанностью”. Она медленно убрала руку. “Желание и контроль”.

 

У меня расширились глаза. “Правда? Расскажи мне больше”.

 

“Если бы мне пришлось угадывать, я думаю, художник говорит о… . . ” Она посмотрела на руку, которая касалась скульптуры, как будто в оцепенении. “Напряженность между сдержанностью и освобождением, когда дело доходит до секса …”

 

Я приоткрыла губы.

 

“И…”

 

Я приподнял брови. “И?”

 

“Хрупкий баланс между теплом и прохладой, который лежит в основе чувственных эмоций”.

 

Я моргнула. “Некоторые видят в проявлении желания деструктивное послание”.

 

“Я думаю, все гораздо сложнее”. Она отвела взгляд от своей руки и вернулась к скульптуре. “Конечно, наши желания могут быть разрушительными, но они также могут быть творческими и преобразующими”.

 

ДА.

 

Она опустила руку. “Огонь – символ как разрушения, так и возрождения, и эта двойственность присутствует в этих скульптурах”.

 

Мое тело болело по ней.

 

Мой член затвердел.