Злой маскарад
Я положил руки перед своим пахом, не желая напугать ее выпуклостью. “Но … не выходит ли этот художник слишком далеко за рамки?”
“Я думаю, для художников важно раздвигать границы и бросать вызов нашим представлениям о желании и человечности. Эти скульптуры делают это, нравится нам это или нет ”. Она указала на произведение. “На первый взгляд, можно было бы сказать, что этих женщин сжигают заживо. Однако, при более глубоком взгляде можно увидеть, что … это фениксы, поднимающиеся из пламени?”
ДА. Она будет моей. Сегодня вечером. Нет. Прекрати это. Еще нет.
Она повернулась ко мне и пожала плечами. “Но я не искусствовед. Что я на самом деле знаю о чем‑то настолько удивительном?”
“Все”. Я склонила голову набок. “Однако, как ты думаешь, что ты знаешь?”
“Человеческий разум”.
Я моргнула. “Объяснить?”
“Я аспирантка‑психолог, получаю степень доктора философии”.
“Очень интересно”. Я кивнул. “И как ты оказался здесь этим вечером?”
“Мой профессор, консультирующий мою диссертацию, нашел меня в библиотеке несколько часов назад и потребовал, чтобы я ушел”.
Я ухмыльнулся. “Почему?”
“Она думает, что я трачу слишком много времени на свою диссертацию и недостаточно времени на жизнь”.
“Я согласна”. Я скрестила руки на груди. “В библиотеке в пятницу вечером? Очень плохая девочка”.
Она усмехнулась. “В любом случае, мой профессор положил мне на стол листовку, посвященную этому мероприятию, и дал задание использовать психоаналитические теории, такие как теория бессознательного Фрейда и теория взгляда Лакана, для анализа сегодняшних работ”.
Я моргнула. “Как это поможет?”
“Я полагаю, это поможет мне понять, как это произведение искусства может затрагивать вопросы сексуальности, власти и желания”. Затем она закатила глаза. “Но, честно говоря, мой профессор пытается вытащить меня из библиотеки и …”
“И?”
“Переспал. Она была непреклонна в том, что мне нужно переспать”.
Еще один стон угрожал вырваться у меня. “Ни мужа, ни парня?”
Не то чтобы это имело значение.
Я бы избавилась от него.
Она покачала головой. “Я была сосредоточена на своей диссертации”.
“Мне придется это изменить”. Я протянул ей руку. “Меня зовут Тристан Руссо. А тебя как?”
“Тристан Руссо?” Она в шоке открыла рот. “Нравится. .художнику этой коллекции?”
“Да. Мне нравится ваш анализ моей работы. Ваш профессор был бы счастлив. Вы справились с заданием”.
“Боже мой. Ты действительно художник?” Она поднесла руку ко рту. “Прости. Я понятия не имела”.
“Мне нравится, что ты не знал, кто я такой”.
“Все еще”. Нервный смешок покинул ее. “Что, если бы я возненавидела это и рассказала тебе?”
“Тогда, очевидно, я бы поджег тебя”.
Эти карие глаза искрились, когда она смеялась. Мне нравился музыкальный звук, срывающийся с этих сексуальных губ. Он заполнил пространство вокруг моей головы, восхитительной рябью пробежав по позвоночнику и заставив мой член дернуться.
Как звучит ее голос, когда она стонет?
Было трудно не выдать голод в моем голосе. “Возможно, для дальнейшего выполнения задания вашего профессора вам следует позволить художнику пригласить вас куда‑нибудь?”
В этих глазах мелькнула искра желания.
Это было быстро, но я уловил это.
