Звезды из пепла

Я едва сдерживаю смех и дрожу от предвкушения. Как бездарный клоун, которому дали выйти на сцену на закате карьеры. Хватаю за руку брата и веду к ванной. Закрываю Абелю рот рукой, заставляя молчать, и прижимаюсь ухом к двери. Сосредоточенно прислушиваюсь к звукам. Трестен включает воду.

Я волнуюсь все сильнее. Стопы зудят. Сейчас запрыгаю на месте.

– Что ты творишь? – шипит Абель.

– Увидишь.

Он пялится на меня, полностью обескураженный, но я абсолютно уверена в своих действиях. Трестен пожалеет, что назвал меня серой мышкой. Я далеко не серая мышка. Я всегда была принцессой. И без всяких крестных фей.

Английский мат оглушает нас с Абелем. Я сдаюсь и начинаю безудержно хохотать.

Ну же, Трестен, выходи! Покажись во всей красе!

– Кто это сделал? – кричит он. – Добро пожаловать в ад, черт возьми!

– Что ты с ним сделала, Бри? – недоумевает Абель, а я бьюсь в истерике, словно в пьяном бреду.

– Потерпи, сейчас выйдет, увидишь.

Я берусь за ручку двери:

– Мышка решила навести порядок в доме и научить новеньких, как нужно вести себя в гостях.

Абель крутит пальцем у виска.

– Иди помоги маме, – бросаю ему тихо, – я должна еще кое‑что сказать нашему новому соседу.

– И зачем ты это устроила? – напоследок спрашивает Абель.

Я не отвечаю. Не понимаю его реакции. Обычно Абель всегда поддерживает такие приколы и сам любит кого‑нибудь разыграть, а сегодня вдруг встал в позу и строит из себя не пойми кого.

Ручка дергается, и я отпускаю ее, чтобы Трестен мог открыть дверь. Она резко распахивается, и мы оказываемся прямо напротив друг друга. Я заливаюсь смехом от этого зрелища: Трестен с темно‑синими ртом, щеками и подбородком стоит в проходе и гневно прожигает меня взглядом.

– Это ты сделала? – Его скулы напрягаются. Вместо того чтобы испугаться, я вытираю слезы от смеха.

О да, я наконец‑то опробовала лайфхак из «Тик‑Тока» в реальной жизни. Добавила в зубную пасту, которую он поставил вчера вечером на полку, краситель. Результат превзошел все мои ожидания: Трестен оскаливается, и я вижу, что его зубы стали цвета бездонной морской глади.

Я не свожу глаз с Трестена. Мы играем в гляделки, где я точно не собираюсь проигрывать. Он хватает меня за предплечье, но не приближается.

– Думаешь, я буду играть с тобой? – практически рычит он. Его голос после сна низкий и намного грубее.

– Тебе придется играть по правилам того места, где находишься.

– Ты путаешь, мышка. – Он опаляет своим дыханием кожу на моей шее. – Я не люблю следовать правилам.

– Мышка? А ты тогда кто? Одинокий волк?

Трестен меняется в лице. Он, как ошпаренный, отпускает мою руку и отходит назад, упираясь в раковину.

– Чем это оттереть?

Он больше не смотрит на меня. Трестен вновь включает воду и отчаянно пытается стереть краситель с лица. В его голосе что‑то надламывается, и я чувствую себя неловко. Перегнула палку.

– Зубной пастой, – отвечаю тихо.

– Может, хотя бы выйдешь?

Дверь закрывается беззвучно, но лучше бы она захлопнулась. А ведь только начало июня. Надо погуглить, что там с ретроградным Меркурием. Скорее всего, он уже начался.

Возникает лишь одно желание – выйти на воздух. Быстро переодеваюсь, наношу легкий макияж и, не завтракая, выбегаю из дома. Мама ловит меня на пороге и требует объяснений, но я отмахиваюсь и обещаю рассказать позже.

Я здороваюсь со своим старым приятелем Ниппи, похлопывая его по рулю, и прошу быть аккуратным со мной.

– Ниппи, пожалуйста, не дай мне переломать себе все.

Ставлю ноги на педали и доверяюсь другу. Надеюсь, он не подведет. Родители подарили мне его на двенадцатилетие, и я слишком люблю этого старика, чтобы покупать новый велосипед. Пусть Ниппи уже староват и порой выходит из строя, но он напоминает мне о беззаботном детстве.

– Погнали, приятель.

Набираю скорость и еду навстречу неотъемлемой части моей жизни.

Для всех это библиотека и проект, у которого подходит срок сдачи.

Для меня же – чувство долга, вины, опустошенности. Причина повторяющихся из года в год кошмаров.

Я, как всегда, оставляю Ниппи в углу за кофейней и двигаюсь на станцию. Всего лишь полтора часа – и поезд довезет меня до Барселоны.

В поисках жвачки ныряю в карман, но вместо нее в руки попадает скомканный лист бумаги.

«Медицинский центр Текнон».

Место, в котором я появляюсь едва ли не чаще, чем дома.

 

Глава 12. Второй шанс?

 

Трестен Райд

 

Одинокий волк? А ведь она невольно попала в точку. У меня никого не осталось, кроме мамы, да и то не родной.

Выдавливаю практически полтюбика зубной пасты на щетку и запихиваю ее в рот. Какого черта Бридли вздумала со мной играть? Неужели она настолько ранима, раз из‑за одного дурацкого прозвища устроила мне такое веселое утро?

Краска все не стирается, и приходится потратить полчаса на то, чтобы привести лицо в порядок. Мышка хочет войны, что ж, будет ей война.

Отбрасываю в сторону полотенце и делаю несколько вдохов, пытаясь прийти в себя. Я был спокоен, когда приехал. Но Бридли своей выходкой будто подняла во мне ураган. И теперь он бушует, раздирая внутренности острыми осколками гнева.

Желудок воет от голода, и я спешу на кухню к Памелле. Я готов опустошить весь холодильник.

– Мам, где отец? Где он ночевал?

– Как всегда, в «Перекрестке». Тебе ли его не знать? Побесится и вернется. Я планирую сегодня взять Трестена и поехать в ресторан, все ему показать. Там Хуану будет не скрыться от нас. Поговорим как взрослые люди наконец.

Я становлюсь невольным свидетелем личного разговора. Кашляю несколько раз, прежде чем появиться. Не хочу превратиться в главного врага здесь.

– О! А вот и Трестен. Доброе утро! Не знала, что именно ты любишь, поэтому приготовила жареные яйца с беконом и тосты с сыром и ветчиной.