2 наверху. Ее судьба
– Развратник ты, Митька, и меня такой сделал.
Подол падал и мешал, лаборантка спешила, но опасалась порвать тонкий эластик, смотреть на процесс было тревожно.
– Слушай, Галь… – заговорил он. – Почему ты не носишь чулки? С ними удобнее: ничего не надо снимать, кроме трусиков. Да и их можно только сдвинуть.
– Сама знаю, что удобнее…
Галина Сергеевна выдернула ступню из черной лакированной туфли, стянула половину колготок.
Голая нога выглядела бледной и рыхловатой. Любовница вошла в возраст необратимости.
– …И не так жарко летом…
Лаборантка освободилась от колготок, бросила их на стул.
– …Но ты же знаешь, Митя, до какой степени меня контролирует муж. И какой он у меня упертый. По его мнению, чулки носят только проститутки…
Ногти Галины Сергеевны были ухожены и накрашены, но на запястье краснел медный браслет «от гипертонии», каких не носили молодые женщины.
– …И можешь себе представить…
Желтоватые колени одно за другим блеснули из‑под юбки.
Белые трусики полетели вслед за колготками.
Имея другую массу, они упали не на стул, а на кафедральный стол около тумбочки с телефоном – на стекло, под которым лежало расписание преподавателей, уже месяц как неактуальное.
– …Что скажет Толя, если обнаружит, что я ушла на работу в чулках!
Повернувшись к Панину, лаборантка обдала его запахом женщины; все шло не напрасно.
– Иди сюда, – позвал он. – Давай скорее, сил нет уже терпеть…
– Подожди, полотенце забыла.
Ступая на цыпочках по вытертому кафедральному паркету, она прошла к платяному шкафу, вытащила белую вафельную тряпку из разряда тех, на которых носят гробы.
Пол тут был таким, что любая капля впитывалась и оставляла несмываемый след.
«…Девочка Надя, чего тебе надо?
Ничего не надо, кроме шоколада…»
Мобильный телефон, оставшийся на столе под трусиками, запел весело и стал подскакивать в такт мелодии, которую Панин поставил на звонок.
Галина Сергеевна замерла, точно оживший аппарат чем‑то угрожал.
– Пошли все к черту… – сказал он.
– Держи, – сказала лаборантка и протянула ему телефон.
– Димитрий Викентьевич, ты где застрял? – сходу заговорил Зотов. – Давай подходи, в пятьсот двадцать шестой начинают отвечать, Аркадий Валентиныч недовольны‑с.
– Иду. Сейчас иду, Константин Петрович, – покорно ответил Панин.
По голосу он понял, что профессор, как всегда, полупьян и сидит дома.
Аркадий Валентинович Ильин, с которым Панину было назначено работать в паре, был самым вредным человеком на факультете.
Вероятно, он только что позвонил завкафедрой и нажаловался на подчиненного – такой поступок входил в число его привычек.
– Иду, Константин Петрович, даже бегу.
Галина Сергеевна стояла, как соляной столб.
– Все, Галя, все, – он махнул рукой. – Полотенце не потребуется и можешь одеваться.
– Не успеем? – спросила она. – Я уже почти…
Несомненно, зрелая женщина получала от контакта с мужчиной больше, чем он сам.
– Нет, Галя, – вздохнул Панин. – Я уже совсем. Все обломал старый мудак.
– Ну ладно, – сказала лаборантка и повернулась к столу за трусами.
– Давай после экзамена? – предложил он.
Лаборантка села на стул и принялась натягивать колготки.
– Не получится, – ответила она. – После экзамена мероприятие. День рождения у Леонид Леонидовича.
– Пьянка в такую жару?
– Чисто символически, но из техперсонала больше никого нет, придется заниматься мне. Кстати, собирали по триста рублей. Будешь сдавать?
– Конечно. Леонидыч – это Леонидыч. Не помню только, найдется ли у меня столько наличными. Ты не знаешь, в банкомате у главного входа сегодня есть деньги?
– С утра вроде были и вряд ли кончились, сейчас тут почти никого нет.
– Это радует, если не придется никуда не ходить в такую жару, – сказал Панин, глядя, как лаборантка надевает туфли.
– А вообще, Митя, я серьезно. Зачем тебе все это?
– Что – «это»? – уточнил он, прекрасно зная продолжение.
– Связь со старой бабой…
– Ты не баба, а женщина!
– …И секс на стуле, который скоро сломается. Тебе пора жениться, Митя. Ты приближаешься к возрасту старого холостяка. Вот‑вот и будет уже поздно. К тому же связь с женщиной, которая старше на двенадцать лет, имеет плохую энергетику. Она тянет тебя назад. Чтобы делать карьеру, ты должен жениться на молодой.
– Еще скажи – на студентке, – Панин усмехнулся. – Или на абитуриентке?
– Да хоть на студентке. Только выбрать самому, а не ждать, пока окрутит какая‑нибудь деревенская оторва.
– Нет, Галя, я…
Телефон снова запрыгал под «Девочку Надю».
Времени на судьбоносные разговоры не осталось.
2
– Явились, Дмитрий Викентьевич? – Ильин поднял голову от стола, заваленного грудой изъятых мобильных телефонов. – Я уж думал, вы про экзамен забыли.
– Забыл, – с улыбкой ответил Панин. – Да вот Константин Петрович напомнил.
