«8-ка». Мы двое против всех

– –

 

Мне передалось общее состояние, вернулись силы. Захотелось, не сходя с места, протолкнуть ладонь под Наташин живот, еще раз ощутить все, что составляет смысл бытия. А смыслом на данный была она.

Но я удержался. Наташа не терпела прикосновений к своим интимным местам после контакта с другими женщинами.

– Держи! Твоя штука и четыре сотни. Три учтены как сдача.

Деньги тоже были влажными, сильно пахли Наташиной грудью.

Я знал, что через несколько минут Наташа расстегнет лифчик – и, независимо от того, удастся ли вечером принять полноценный душ, тщательно протрется салфеткой с экстрактом календулы. Но пока Наташина грудь пахла деньгами.

Все в мире было относительным.

– Спасибо, Наташа, – сказал я. – На завтра состав назначен?

– Конечно, – она без улыбки поправила бюстгальтер. – Как всегда. Придешь?

– Как всегда, – ответил я и встал.

Пора было идти к себе, умыться и спрятать выигрыш.

– Кончать сегодня не будешь? – остановила Наташа.

– С кем? – глупо спросил я.

– Да хоть со мной!

Счастливый голос раздался от двери.

Мы обернулись. Перед занавеской, отделявшей комнату от двери, стояла Лариса.

Откуда она появилась, как вошла бесшумно и возникла уже тут, никто не знал. В непредсказуемости была главная Ларисина особенность. Хотя особенностей у нее хватало.

 

– –

 

Лариса была не шлюхой, готовой отдаться за коробку конфет «Мерси», а приличной и весьма дорогой куртизанкой.

Ни на кого не оглядываясь, не платя ни рубля за обеспечение безопасности, она каким‑то образом умела избегать неприятностей, после которых иная зареклась бы заниматься этим делом.

Торговля собой шла у Ларисы в высшей степени удачно. Она прекрасно питалась, а ездила исключительно на такси, причем не «эконом» ‑класса. Ларисиному гардеробу могли позавидовать городские девицы из самых зажиточных семей.

Глядя на Ларису – стильно одетую, дорого обутую и накрашенную некитайской косметикой – человек проникался восхищением. Никто не распознал бы в ней обитательницу грязного общежития, где предусмотренные проектом прачечные были заколочены и стирать приходилось под душем.

 

– –

 

Раскрасневшаяся от поздних мартовских морозов, Лариса была неописуемо хороша в тончайшей норковой шубке, купленной минувшей осенью.

Впрочем, хороша была она и без шубки и вообще без ничего.

 

– –

 

Ларисино тело не отличалось богатством, но манило каждой клеточкой. Крепкие конусообразные грудки росли удобно – раздельно, отступив к краям торса. Я любил за них держаться.

Моя «любовница» была страшной выдумщицей, знала много и не уставала изобретать новое. В ее калейдоскопе имелись такие варианты, что ни с одной другой женщиной я только ничего бы не ощутил, но даже не смог бы сохранить контакт.

Только с Ларисой получалось заниматься сексом стоя – ни за что не хватаясь, не опираясь на стену или подоконник, а посередине комнаты на пятачке между двумя кроватями.

Мы могли разговаривать и даже размахивать руками, но при этом не разъединяться до последнего момента, который приходил неожиданно и пробивал с такой силой, что становилось стыдно.

 

– –

 

– Ты бы еще утром пришла, – отрезала Наташа. – Твой поезд уехал, Ларка. Игра закончена, все идут по домам. Причем быстро.

Посторонившись, чтобы не задеть дивную Ларисину шубу, я прошел к двери.

Там стояло нечто среднее между большой тумбочкой и маленьким комодом, куда игроки сваливали одежду.

Единственным достоинством убогого приюта оставалось то, что тут хорошо топили и мы могли в любое время года раздеться, не опасаясь околеть.

Мои джинсы и футболка лежали в самом низу. Я пришел раньше всех, мы с Наташей успели выпить кофе и несколько раз поцеловаться, выражая друг другу наибольшую симпатию. Я ее раздел, а потом даже слегка размялся перед схваткой на крепкой Ларисиной кровати. Мне это ничем не угрожало, а Наташа любила секс до такой степени, что была готова в любой момент на любой промежуток времени.

Первой из девиц к свалке метнулась Оксана. Она разворошила кучу, выдернула застиранный халат и убежала, застегиваясь на ходу. Видимо, слова насчет туалета были непустыми.

Теперь у тумбочки копошилась Люда. В отличие от большинства «восьмерочниц», прибегающих в платьях на голое тело, она никогда не пренебрегала бельем.

Застегнув спереди и перевернув, Люда надела светло‑желтый лифчик с узорами в виде свадебных колец, теперь влезала в трусики. Места не хватало, ей приходилось наклоняться в три погибели, чтобы не запутаться ногами и ничего не порвать. Зад, выставленный вверх, был прекрасен. А мои силы возвращались с ужасающей быстротой.

Шагнув вперед, я похлопал Люду по ягодицам. Она отреагировала мгновенно, словно того и ждала. Непослушные трусы полетели на пол, Люда выпрямилась и подалась ко мне.

Ситуация переменилась, натягивать джинсы было некогда. Лариса топталась в проходе, не имея возможности раздеться с комфортом среди голых девиц.

«Любовница» казалась безбашенной, но на самом деле из всех прочих я доверял только ей – как себе и Наташе.

– Подержи, пожалуйста!

Я протянул Ларисе деньги, которые было некуда спрятать.

– Постараюсь быстро.

– Можешь и медленно, – разрешила она, пряча купюры во внутренний карман норки. – Если Людка не возражает.