«8-ка». Мы двое против всех

Я поцеловал ее еще раз, потом поднялся Возвращаться к Матвею не хотелось, а к Наташе я идти не мог. Слегка пошатываясь, я прошел за своими вещами. Джинсы не хотели надеваться, им было хорошо и без меня.

– Держи приз.

Выдвинув ящик стола, Эльвира достала деньги. Я спрятал их в задний карман.

В шкафу, стоящем у двери, зазвенели вешалки. У Эльвиры по жизни царил бардак, всю энергию она тратила на одежду. Домашнему халатику – короткому белому, отороченному мехом – позавидовала бы актриса Светличная в фильме «Бриллиантовая рука».

– А лифчик‑трусики? не будешь надевать?

Я усмехнулся, глядя, как Эльвира рассматривает свою грудь в зеркале, прикрепленном к внутренней стороне дверцы.

– А уже нужно?

Она хихикнула.

Ноги, обрезанные на лучшем уровне, казались вдвое длиннее против тех, какими были в голом виде.

– Кто знает, – разумно согласился я.

– Яшка, как ты думаешь…

Повернувшись ко мне, Эльвира распахнула халат.

Полуодетая, она была весьма привлекательной. Как‑то некстати подумалось, что не окажись рядом Наташа, мы могли бы жить тут вдвоем, проводя «восьмерки» на пару.

– …Заросла, как твоя Регина…

– С чего ты взяла, что Регина – моя?

– Ну ты так нежно целовал ее после того, как оттрахал.

– Я и тебя целовал. Причем два раза. Разве нет?

Я усмехнулся. Эльвира махнула рукой.

– Так вот, Яша… Заросла, сам видишь. И думаю, как лучше сделать: подстричь, как у Наташки, или выбрить, как у Надьки?

– У какой Надьки? – переспросил я машинально.

– Не помню, под каким номером играла. У нее еще одна сиська втрое длиннее другой, можно на кулак наматывать.

– Если честно, не заметил. На ринге все сиськи одинаково плоские, длину не видно.

– Ну а как бы я тебе больше понравилась?

Меня не удивляла, а умиляла способность женщин переключаться на новый режим после только что перенесенного оргазма. Они не просто делались разнеженными, а каждым словом, каждым жестом, тематикой разговора стремились подчеркнуть достигнутую близость.

Я почувствовал очередной наплыв жалости. Видимо, несмотря на искусанную грудь, Эльвире недоставало тепла.

– Мне? – я пожал плечами. – Не уверен, что мое мнение играет какую‑то роль в твоей интимной жизни. Но я люблю, когда у женщины есть что понюхать, кроме подмышек. Не брей, только подровняй.

– А, может быть…

– Слушай, Эльвира… – перебил я.

– Слушаю.

Она со скрежетом закрыла шкаф. Потом включила чайник на тумбочке, выдвинула стул и села, подвернув одну ногу и уставив на меня ровное, плоское колено.

– Ты так долго не могла кончить…

– …И тебя всего измутыжила, – вставила Эльвира. – Извини.

– Я не о том. Просто мне показалось, тебе было трудно.

– Не показалось, – она вздохнула, глядя в черное окно без штор. – Я устроена, как последняя дура. Всю жизнь мучаюсь. Завожусь с пол‑оборота, а догоняюсь полдня.

Слова о «всей жизни» в двадцать лет не казались смешными. Я давно понял, что для любого человека его возраст воспринимается так, как осознается.

– Я что‑то не то делал? Ну то есть, может быть, надо было сделать что‑то еще?

Я вздохнул, вспомнив недавние мысли.

– Палец ввести тебе в попу, например?

– Нет, пальца в попе не надо, – Эльвира невесело усмехнулась. – Просто мне требуется, чтобы меня трахали долго‑долго, никуда не торопясь.

Мне пришло в голову, что и сейчас можно переменить образ существования, переселиться к Эльвире. Я перестал бы зависеть и от Матвея и от Ларисиной родни. А «долго‑долго» для меня не представляло проблем. Но я тут же подумал, что это станет отдавать спокойной семейственностью, а моя жизнь должна была срок оставаться игрой.

Поэтому я выдвинул другое предложение, которое родилось внезапно:

– А почему бы тебе не увеличить интенсивность траха в «восьмерке»?

– Каким образом?

Эльвира переложила ноги.

– Элементарно. Запишись на ринг не под одним номером, а в промежутки между участницами. Тогда тебя оттрахают не один раз, а все семь и восемь, догонишься.

– Думаешь, поможет?

Она взглянула серьезно.

– Думаю, да.

– Конечно, можно попробовать, но у меня не хватит денег. Я ведь не ваша Лариса, на стороне трахаюсь бесплатно. И все равно проиграю.

– Почему проиграешь? Как раз выиграешь…

Я протянул руку, похлопал Эльвиру по коленке.

– …У всех, кроме меня. Со мной потренируешься, определишь, получится или нет. А насчет денег договоримся.

– О чем?

Судя по всему, предложение заинтересовало.

– О том. Ты записываешься на через раз официально, сдаешь в банк кучу денег. Но потом, когда проиграешь, я тебе все возвращаю. Тайком от остальных

– Даже так? Но…

– Можем заключить договор и подписать при Матвее. Он не играет и ни пса не поймет.

– Я не о том.

Она махнула рукой.

– Не о том. Яша! Я тебя знаю, с тобой не нужно ничего подписывать, не обманешь. Я хотела спросить…

Перебивая, на столе запиликало Эльвира не сразу поймала прыгающий «слайдер» позапрошлогодней модели.

– Да, – ответила она. – Да закончилась. Можешь возвращаться.