Алмаз для сестры

– Снова глупо. Какова вероятность того, что завтра мне на голову не упадет кирпич?

– В этом будет виноват случай, – прошептал Игнат и припал к губам девушки.

Нинэль впервые целовалась с парнем. Старалась повторять за его действиями. Потом и вовсе, потерялась в своих ощущениях, наслаждаясь мимолетной слабостью. Не могла поверить, что он наконец ее поцеловал. Чувствовала теплоту во всем теле, по которому разлилась сладкая истома, и сердце ее замирало от восторга. Не стеснялась своей неопытности, показывая телом и каждым вздохом, на сколько он желанный для нее.

Зачем эта ложная стыдливость, эта сдержанность, которой так гордятся девушки? Нужно быть собой, открытой для того, кого любишь. И она не скрывала, пытаясь насытить его своей любовью.

Игнат же пытался запомнить вкус девочки, ведь завтра он уезжает. До выпуска из школы всего месяц. С документами все решил, отец помог. Если останется, даст ложную надежду Нинэль. Как бы он не пытался заставить её ненавидеть себя, эта девчонка не собиралась сдаваться. Вот только, он непреклонен. Все будет так, как решил еще в детстве. Семья, не вписывается в его образ жизни, это очень опасно.

Он уже втянут в разборки отца, во взрослую игру, которой нет конца, из которой нет выхода. И любовь в этой игре, обязательно сыграет злую шутку. Она будет слабостью. И будет, и есть. Игнат не может себе позволить такой роскоши, как любовь, как его маленькая девочка. Как и у отца, у него будут враги. Уже есть, а он только жить начинает.

Уехал ночью. Оставив на тумбочке, у кровати письмо для Нинэль. Так и не смог сказать лично, что уезжает. Не хотел видеть ее слезы. Она должна забыть его, и он постарается как можно дольше не появляться в её жизни.

Нинэль проснулась с улыбкой на лице. Дотронулась до губ, тоненькими пальчиками, вспоминая его вкус, его прерывистое дыхание. Когда целовал ее, ледяное сердце Игната, потихоньку начинало таять, она чувствовала это. Открыла наконец глаза. Пора вставать, нужно готовить завтрак. Сегодня, хотелось приготовить что‑нибудь особенное. Спустила ноги с кровати, потянулась. Нащупала ногами мягкие тапочки. Поднялась, заправила кровать. Достала из‑под подушки, толстенную тетрадь в кожаном переплете. Открыла, начиркала пару строк, и снова убрала под подушку.

Нинэль с шести лет, вела дневник. Записывала все, что не могла высказать вслух, делилась с тетрадью мыслями. Скорее, она так общалась с Игнатом. Видеть, что чувствует человек, это одно, а вот читать, что чувствует, совсем другое. Это была единственная вещь, которую брат пообещал не трогать, и не читать, пока она сама не позволит ему.

Краем зрения, заметила конверт на тумбочке, нахмурилась. Взяла его, присела на кровать. То, что это написал Игнат, было очевидно. Отца уже пол года дома не было. Открыла, достала лист. Не было слез, не было больше истерик, только злость.

«Прости, что прощаюсь в письме. Так будет лучше. Я очень прошу тебя, постарайся начать новую жизнь, без меня.»

Игнат и не подозревал на тот момент, как три строчки, на тетрадном листе, могут изменить его Нинэль.

 

Глава 2. Новые правила

 

Игнат не появлялся в столице три года. Год армии, два по контракту. Его невозможно узнать. Изуродованная душа, убиты моральные принципы, нет человечности. Бездушный камень. Крепкий, как его выдержка, прозрачный и чистый, как его детские мечты, острый взгляд, как огранка, пустой и безжизненный, если смотреть насквозь. Прекрасный камень снаружи, но все, кто стремится приблизиться к нему, обретают только несчастье и боль. Алмаз, не знающий пощады, убийца, для тех, кого считает врагом. Так его прозвали в военных кругах.

Его репутация шла впереди него. Он добивался этого не специально, просто в нем текла кровь убийцы, его отца, и он не желал бороться с этим. Ставили цель, и он устранял ее любыми путями, порой невозможными. Игнат упивался своим состоянием. Он тот, кем и должен был стать. Мог не становится похожим на отца, но, кажется всегда к этому стремился, даже если, не хотел признаваться в этом себе.

За год, что находился в столице, открыл огромное, охранное агентство. Четыре филиала и головной офис. Назвал его Аркан, что означает длинную веревку с петлей на конце, для отлова животных. Хотел, чтобы его клиенты были чисты, а те, кто ему не по душе, попадут в петлю, которую сплел лично. Не станет охранять тех, кто заслуживает смерти, и лучше им, не появляться на пороге его фирмы.

Вправе ли он решать, кто должен жить, а кто нет? Да ему плевать на права. Есть его мнение, и он считал все принятые им решения, правильными и справедливыми. Думаете, неправильно считал? А что есть, правильно? Кто придумал мораль? Кто придумал делить мир, на добро и зло? Вот и Игнат не знал, кто этот волшебник. Поэтому установил свои правила. И если смотреть со стороны, он уничтожал только тех, у кого руки по локоть в крови. Палка о двух концах. Убирает плохих людей – хорошо. А вот сам факт, что убирает – уже плохо.

Пытался искать в мире справедливость, вот только чем дольше искал, тем больше понимал, что ее нет. Животных больше, чем людей. Вечная погоня за властью и деньгами, не самыми честными путями. Это все, не вкладывалось в рамки, которые установил Игнат, для этого города.

Он это исправит, не сразу конечно, но говна в столице, станет меньше. Он и в других городах, установит эти рамки, но позже. Имеет ли на это право? Конечно, ведь теперь у него в руках власть, сила, деньги. Но все это, он приобрел опустошив себя до нуля, став бездушной и пустой оболочкой. Все дается не просто так, а кто думает иначе, долго не живет.

На войне, враг. В реальном мире, на гражданке, падаль, которую нужно истребить. Красиво истребить, сделать так, чтобы никто и никогда не понял, что Аркан причастен к отлову животных, которые притворно пытаются, походить на людей. Чем успешно и занимался, создавая репутацию своему детищу, но не позволяя замарать говном, свое имя.

Игнат не присваивал себя к людям, он тоже животное. Единственное отличие, он справедливое животное. И так считали многие. Боялись, но уважали.

За три года службы и год в столице, он не интересовался как живет сестра, чем занимается. Знал, что сорвется, и просто напросто испортит ей жизнь. Он и так, устроил ей не сладкое детство. Понимал это, но считал, что так было необходимо. Ради нее, ради ее безопасности.

Ничего не изменилось, он любил ее светлый образ. Предполагал, что той девочки, которую он полюбил, уже не существует. За все время, он ни разу не появился в родном доме, ведь не сможет больше уйти. В какой‑то момент, все же решил обратиться к старому знакомому. Андрей работал на него, в отделе сбора информации. Вызвал его в кабинет. Пока ждал, думал правильно ли он поступает? Через минуту, понял, ему плевать. Он хочет знать о сестре все, что происходило в его отсутствие.

Андрей ввалился без стука, потом вспомнил, что Игнат этого не любит. Постучал, уже в открытую дверь.

– Заходи уже, клоун, – рыкнул, указал на стул.

– Чем обязан? – Андрей был одного возраста с Игнатом. Выросли в соседних домах, в школу одну ходили. Общались, но дружбой это было назвать сложно. Он открыто показывал, что недолюбливает Игната, уважал его, этого было достаточно. А Игнату, было все равно, почему косится, ему нравилось, что общается с ним на равных. Андрей боялся конечно изверга, так он его за глаза называл, все его боялись, но хорошо это скрывал. Он от чего‑то был уверен в этом.

– Мне нужна информация о Нинэль, за последние четыре года, – отчеканил, и заметил странное. Взгляд парня забегал, он очевидно нервничал, – что не так? Если нет желания, я к другим людям обращусь.