Амбивалентность
Зато сам он сохраняет безмятежность и отличное настроение. Желание подпортить ему жизнь нарастало с новой силой.
Глава 11
План мести возник в голове спонтанно, и теперь мысль о его осуществлении делала день гораздо лучше. Осталось только дождаться пятницы. На этот день нам снова задали сделать презентации по одной из выбранных для чтения книг по философии.
В этот раз я не стала охранять сумку или прятать флешку. Даже наоборот, специально положила ее на парту и предложила Кате прогуляться до буфета.
Дальше все шло по уже знакомой схеме: преподаватель спрашивает, кто готов выступить с презентацией, Ник вызывается и самоуверенным шагом идет к компьютеру, в руке у него поблескивает моя флешка.
Слова вряд ли передадут полученное мной удовольствие при виде взлетевших вверх бровей Ярова, когда он открыл мою презентацию. Она же сейчас отобразилась на экране проектора, что вызвало волну смешков.
Даже интересно, что он будет делать? Скажет, что это какая‑то ошибка или что он что‑то перепутал?
Ник сверкнул на меня глазами. В ответ я послала милую, но не без ехидства, улыбку. Настала моя очередь наслаждаться его неловкостью.
– Кхм, – прочистил горло он, затем начал читать как ни в чем не бывало: – Для данного задания я выбрал книгу «Философия Смешариков» автора… Аристотеля Сливочного.
Новая волна смешков. Занявший место за первой партой преподаватель, который до этого заполнял какие‑то бумаги и мало обращал внимания на отвечавшего, тут же поднял глаза.
– Позвольте‑ка узнать, почему Ваш выбор остановился на этой книге? – С металлическими нотками в голосе поинтересовался он.
– На мой взгляд, данная книга очень точно описывает концепцию архетипов, – убежденно, без запинки врал Яров.
– Чем же Вас не устроил всем нам известный Карл Густав Юнг? Он довольно подробно раскрывал данную тему.
– Юнг устарел, – с некоторой наглостью заявил парень, – это же попса. Странно, что Вы не знакомы с Аристотелем Сливочным. Его мысли, его идеи стали революцией в мире философии!
Надо признать, он очень даже неплохо выкручивался из ситуации. Мне хотелось злиться на него за это, но сейчас я еле сдерживала смех.
– Что же, – скептически протянул преподаватель, – продолжайте.
– Лер, я даже не знаю, что тебе сказать! – Удивленно прошептала Катя. – Ты не подумала о последствиях?
– Т‑с‑с! Смотри!
На следующем слайде не было ничего, кроме картинки Копатыча, лежавшего среди бочек с медом. Посмотрим, как Яров будет выкручиваться теперь.
Буквально на секунду на его лице отразилось замешательство, но быстро сменилось обычной уверенностью.
– На данном слайде изображен представитель, которого автор относит к одному из архетипов. Как вы считаете, к какому? – Обратился он к аудитории.
– Шут, – громко заявила я со своего места. – Думаю, автор относит его к архетипу шута.
Несколько секунд мы просто смотрим друг на друга, и, несмотря на мои ожидания, я не вижу в его глазах ни гнева, ни опасности, лишь пляшущих веселых чертят.
– Приятно знать, что в окружении есть люди, так же хорошо разбирающееся в философии, – сказал он. – К шуту мы вернемся чуть позже, сейчас предлагаю обратиться к следующему слайду.
Здесь я решила усложнить задачу будущему вору своей работы и вставила картинку Папы Свина из «Свинки Пеппы».
– Условно… – помедлил Ник, стараясь не выказывать растерянности, – автор книги делит людей на Смешариков и…
– Все, хватит! – Не вынес преподаватель. – Садитесь! Хотите получить баллы – на следующую пару подготовьте нормальную презентацию. У нас нет времени на… это.
– Очень жаль, что Вы не способны оценить прогрессивных современных мыслителей.
– Блин! – Почти расстроенно обратилась я к Кате, – Там дальше шли слайды про Шрека… Зря я что ли старалась?
Подруга в ответ лишь закачала головой, молчаливо осуждая мои действия, но от меня все‑таки не укрылась мелькнувшая на ее лице тень улыбки.
Ничуть не смущенный, Ник занял свое место. Вскоре я достала другую флешку, прочла оттуда свою нормальную презентацию и получила неплохой балл.
Уходя после звонка, я быстро написала на доске своеобразное послание для еще не успевшего покинуть аудиторию Ярова.
«3:2»
На перемене ко мне подошла Лиза, которая догадывалась, что нестандартная презентация Ника была моих рук делом, и призналась, что это было довольно забавно. К ней присоединилось еще несколько ребят, выразивших свою похвалу хорошей шутке. Игорь тоже не упустил шанса поддакнуть, и сегодня он меня ни капли не раздражал. Мы все шли и беззаботно болтали, когда передо мной вдруг нарисовался Ник. Я настроилась на худшее, но он просто всунул мне в руку мою флешку.
– Должен признать, староста, это был неплохой ход. Жаль, что такое поведение – моя привилегия.
Сказав это, он ушел дальше по коридору, а я лишь усмехнулась:
– Это мы еще посмотрим.
Не знаю, как это объяснить, но после того дня что‑то неуловимо изменилось. Я перестала каждое утро строить пугающие предположения по поводу того, какой неприятный сюрприз мог для меня готовить Ник, а если в университете меня все же ждала очередная шутка, направленная на то, чтобы разозлить меня или смутить, я не чувствовала прежней неловкости перед всем потоком. Я знала, что обязательно отвечу на каждый его выпад, и мой ход будет ничуть не хуже, чем его.
Это превратилось в своеобразную игру. Не совсем дружескую, но и вражеской ее назвать теперь было тяжело. Почти каждый день мы соревновались в том, кто кого быстрее и сильнее выбесит. Однокурсники с живым интересом наблюдали за нашей странной игрой.
Так, после моего трюка с презентацией он добавил мне в кофе какое‑то невероятное количество красного перца. Когда я посреди пары решила глотнуть ароматного напитка, через секунду пришлось все выплеснуть изо рта прямо на глазах у всего курса и Драконихи. От перца я вся покраснела, часто задышала, удерживаясь, чтобы не высунуть язык, как собака в летнюю жару. Елена Юрьевна после этого строго настрого запретила приносить что‑либо, кроме воды в аудиторию, а я оставшуюся часть пары провела в туалете, отмывая блузку, что, кстати, так и не удалось сделать.
– Надеюсь, ты готов заплатить за испорченные вещи! – Поймав Ника на перемене, возмутилась я.
