Амир. Его заложница

Сильный руки Амира поднимают меня с пола. Я все еще трясусь от невиданных мной ранее чувств. Сотрясаюсь в его могучих ручищах, как маленький озябший воробушек.

А бандит крепко прижимает меня к себе и куда‑то тащит. Кажется, наверх. Наверное, закинет сейчас в свою комнату и накажет за безумную, глупую выходку по всей строгости.

И он такой теплый… Горячий даже… Мне приятно ощущать его температуру своей прохладной кожей.

А еще он вкусно пахнет. Очень. И запах такой странный… не встречала ранее…

Еще утром от него несло смертью, а теперь все поменялось. От того, что я чувствую, хочется ощутить покой. Умиротворение даже. Амир держит меня так, будто хочет защитить, а не растерзать своими острыми хищными зубищами.

Сама не замечаю, как обхватываю руками его мощную шею, укладываю голову на плечо.

Как же хочется спать… оказывается, я так устала… Господи! Как же я устала.

Стресс и бессонная ночь слишком сильно сказываются на моем состоянии. Я даже не думала о таком. Когда искала компромат на лютого зверя, казалось, что во мне еще полно сил.

Вот только где они сейчас? В миг улетучились, оставив меня, беззащитную и послушную, расслабляться в руках моего врага.

 

Глава 17

 

Злата

Открываю глаза. Надо мной деревянный потолок и небольшая люстра.

Мне требуется немного времени, чтобы прийти в себя и понять, наконец, где я.

Открытие не обнадеживает. Наоборот, наводит тоску и чувство безысходности.

Понимаю, что я нахожусь в спальне Амира. Для этого даже необязательно отрывать взгляд от потолка, слишком уж сильно комната пропиталась им. Горячим, огромным, сильным мужчиной.

Скидываю с себя простынь, и с облегчением понимаю, что на мне все еще надета футболка и белье. На всякий случай, прислушиваюсь к своему телу. Чувствую общую усталость, но не более.

Хозяин дома спит рядом. Его мощное тело раскинуто на кровати в расслабленной позе.

Я украдкой, будто боюсь, что меня засекут за чем‑то позорным, поворачиваю голову в его сторону.

Увиденное, заставляет меня быстро отвернуться. Воздух застревает в горле, и от смущения начинает печь щеки.

Он голый. Голый, блин! Даже простынкой не накрыт.

Мамочка дорогая!

Его член отлично видно, потому что верзила без стеснения спит на спине. Он точно специально делает это, чтобы сыграть на струнах моих натянутых нервов.

Несколько секунд снова смотрю в потолок. Перевожу дыхание. Мне нужно успокоиться. Прийти в себя.

Сбежать не пытаюсь. Во‑первых, нет сил. Во‑вторых, на первом этаже, у самой двери, наверняка сидит здоровенная зверюга. И она меня не выпустит.

Когда удается снова начать дышать более или менее ровно, голова сама по себе поворачивается в сторону Амира. Я не могу это контролировать. Запретное так и тянет. Манит взглянуть еще одним глазком.

Я стараюсь не смотреть хотя бы на здоровенный орган, который даже в таком состоянии впечатляет своим размером. Что же будет, когда он целиком наполнится кровью?

Хотя, если честно, я в этом ничего не смыслю. Пару раз мы с Машкой смотрели порно ради праздного интереса. Но это было очень давно, мы тогда еще учились в школе. Потом как‑то больше желания не возникало. Так что все мои познания мужской анатомии ограничиваются уроками биологии и парочкой неприличных фильмов.

Но, что бы я не делала, взгляд будто нарочно притягивается к члену Амира. Мне стыдно до такой степени, что шея покрывается влагой. А еще появляется тянущее чувство где‑то внизу.

Мотаю головой, чтобы хоть как‑то снять порочное наваждение. Перевожу взгляд на мускулистый торс. Но облегчения не чувствую. Атлетичная фигура, с ровно очерченными мышцами и кубиками твердого пресса, оказывает на меня практически такое же влияние, как и орган, о котором я сейчас стараюсь не думать.

Правая грудь и рука Амира забиты рисунками. Полностью. Они составляют единую картину и практически не оставляют свободного пространства, где бы можно была различить цвет его собственной кожи.

Татуировки не чисто черные. Тут есть вкрапления темно‑синего и красного. Все это вместе смотрится очень гармонично.

Будучи подростком, я тоже хотела сделать себе татушку, но Лене удалось отговорить меня, убедив, что это лишь грязь на коже, от которой потом будет невозможно избавиться. По крайней мере, до конца.

Но, рассматривая узоры Амира, я понимаю, что брат был неправ. В этом все же есть что‑то притягательное. Завораживающее даже. И мне хочется пробежаться пальцами по темной картинке.

А еще хочется коснуться его рельефного торса, груди, что высоко вздымается всякий раз, когда Амир совершает вдох.

Мне все же удается сдержаться. Поддаваться странному безумию не хочу. Это сейчас, когда мужчина спит, я могу так спокойно находиться рядом, а потом, когда проснется, он снова начнет выворачивать наизнанку все мои чувства.

На лице Амира застыло спокойное, умиротворенное выражение. Я даже не могу узнать его.

Интересно, сколько ему лет? Он явно старше Лени и точно гораздо старше меня… Но навскидку невозможно определить…

Замечаю шрамы. Их явно больше, чем мужчина показывал мне вчера. Некоторые почти незаметные, а другие очень даже. Особенно глубок тот, что закрашен рисунком на правой груди. Даже татуировка не смогла скрыть его. Либо он был получен позднее.

Я могу только представить, как больно ему было, когда он получил его. Не знаю, откуда во мне берется это чувство жалости. Единственное, чего я должна желать этому ублюдку – смерти. А я думаю сейчас о то, что ему, бедняге, пришлось пережить.

Наверное, это просто чувство солидарности, ведь он не разорвал меня вчера, не изнасиловал спящей, в общем, проявил милосердие, оставив мой опрометчивый поступок без последствий.

Пальцы сами тянутся к шраму. Я тихонько касаюсь его по краю. Медленно обвожу контур. Я бы точно не смогла пережить такое… никогда…

Сглатываю неприятное чувство, что образовалось в горле. Я будто резко вспоминаю кто этот мужчина, и где вообще я нахожусь. Он похитил меня. Нагло забрал. Запер в сарае, а потом приказал ползти к нему на четвереньках в одном только просвечивающемся мокром белье.

А я, как какая‑то ненормальная, сейчас переживаю за его старые шрамы и наслаждаюсь красотой его идеального спортивного тела.