Ангел для Демона. Исцеление

– Я не это…

– Хватит! – резко отрезал Бйный. Вскинул руку ладонью вверх, жестом веля тому замолчать. – Отныне, чтобы и близко ней не подходил. Если ещё хотя раз увижу что‑то подобное или услышу об этом… Ты меня знаешь, Бурый. Я слов на ветер не бросаю.

Повисла пауза, во время которой я отчётливо слышала бешеный гул своего сердца. Медленно перевела взгляд на руки Рустама и заметила, сжатые кулаки. Загорелые, покрытые тёмными завитками волос. Они таили в себе скрытую угрозу.

– Знаю, – отозвался тот. Повесил голову и добавил тихо: – Больше такого не повторится.

– Свободен.

Бурый покорно вышел из комнаты, оставив нас с Рустамом наедине. Несколько секунд мужчина стоял передо мной, не двигаясь. Вся его поза выдавала напряжение, частые выдохи резали слух.

– С… спасибо, – слабо выдавливаю из себя, когда молчание становится невыносимым. – Если бы…

– Я не для тебя это сделал, – жёстко перебил и развернулся ко мне лицом. Густые тёмные брови недовольно сошлись на переносице, шрам на щеке стал совсем белым, а желваки нервно задергались. – Если бы ты не разгуливала по дому, словно он твой, ничего бы не было. Я не собираюсь спасать тебя каждый раз, когда тебе вздумается продефелировать перед моими парнями!

– Я не… – попыталась объяснить, но под смолянистым взглядом мужчины прикусила язык.

Нервно сглотнула и потупила взор. Не смогла долго смотреть ему в глаза. Не выдержала того ада, что увидела в них.

Услышала над собой шорох, он полез в карман кожаной куртки. Наконец, перед моим лицом оказалась вытянутая рука Рустама. Длинные пальцы сжимали край салфетки.

– Вытри.

Машинально кивнув, взяла салфетку и провела ею под глазами. Пока делаю это, не могу избавиться от ощущения, что меня сканируют. Перед ним чувствую себя неловко, словно на витрине магазина. Во взгляде Буйного нет похоти или вожделения, только мгла. Чёрный густой туман, который травит своим ядом, проникает под кожу и расползается по венам.

Он для меня загадка. Даже большая, чем Демид. Этого мужчину я совсем не знаю. Не представляю, на что он способен. И от этого только хуже. Словно стоишь перед голодным львом, смотришь в его глаза и медленно отсчитываешь секунды в ожидании удара…

– В отсутствие Демида постарайся не высовываться из своей комнаты. Так будет лучше… для всех.

Я поднимаю голову и встречаюсь с его глазами.

– Хорошо.

Молчит. Только мышца под шрамом дёргается, выдаёт внутреннего зверя. Вдруг возникает желание узнать, как он появился. Кто изуродовал его? Почему?

В груди неожиданно щемит, дыхание перехватывает. Я представляю боль, которую он испытал, когда щеку рассекло острое лезвие. Это вызывает во мне вонул протеста и странное чувство вины, будто случилось всё из‑за меня…

– Это стекло, – вдруг произносит мужчина, будто прочитав мои мысли. – Что такое? Испугалась чудовища? – выплевывает грозно, а в голосе столько боли, что плакать хочется. За маской безразличия проглядываются эмоции, но лишь на миг. В следующую секунду на меня уже смотрит прежний Рустам. Буйный.

– Я… – запинаюсь, борясь с подступившим комом. Сжимаю кулаки и гордо встречаю его мёртвый взгляд. – Я не считаю вас чудовищем.

С ужасом понимаю, что плачу. Одинокая слеза стекает по щеке, солёная капля застывает на губах. Подношу салфетку к лицу и смахиваю мокрый след.

Рустам не реагирует. Сканирует меня с ног до головы, шумно выдыхает и произносит сухо:

– Иди к себе.

Отвернувшись, бегу вверх по лестнице. Проношусь мимо огромного створчатого окна и влетаю в свою комнату. Запираю дверь на замок и крепко сжимаю глаза.

Робкий стук выдергивает из забыться, заставляет вздрогнуть от неожиданности. Убрав салфетку в карман, поворачиваю замок и отпираю гостю дверь.

– Вот то, что вы просили, – Марта протягивает мне небольшую стопку чистых листов и два карандаша. – Это всё?

– Да. Спасибо вам.

Женщина уходит, а я выхожу на балкон и устало падаю на плетеное кресло. Кладу листы на журнальный столик и несколько минут смотрю в пустоту.

Рука машинально тянется к карандашу. Пальцы сжимают его, наслаждаясь знакомыми ощущениями. Только сейчас начинаю понимать, как сильно скучала по творчеству.

Склонившись над бумагой, уверенными движениями наношу первые линии. Грифель порхает над снежной гладью, оставляя на ней сероватые полосы, которые скоро обретут конкретные очертания. Образ мужчины проступает уже через минуту. Жёсткая линия губ и тяжёлый подбородок, крупные глаза и сильная шея. Он кажется настолько реальным, совсем как живой. В его руке зажата роза. Алая. Та самая, которую он подарит мне после того как станет моим первым мужчиной…

Поражённая подобными мыслями, откидываюсь на спинку и обнимаю себя за плечи. Перед глазами проносятся картины далекого прошлого. Быстрый хоровод кружит голову, отзывается тупой болью в затылке, на которую не обращаю внимания.

Я задыхаюсь. Роняю голову на руки, закрываю лицо дрожащими ладонями и погружаюсь в события шестилетней давности.

 

 

7. Ангел

 

Шесть лет назад

Страх и боль кружатся надо мной голодными коршунами. Хочу сбежать от них, но некуда. Ловушка захлопнулась в ещё до того как я это поняла. Марина обманула меня, отдала в руки этим бандитам…

Его лицо всё ещё стоит у меня перед глазами. Мрачное, искаженное ненавистью и презрением. Он похож на голодного зверя. А я – его добыча. Он только и ждёт подходящего момента, чтобы наброситься на меня. Одного удара хватит, чтобы остановить во мне жизнь, выбить из лёгких весь кислород и бросить на землю бездыханным телом. Но почему же он медлит? Почему играет со мной?

Перевожу взгляд на своё отражение и не узнаю себя. Одежда, которую принесла служанка совсем не похожа на ту, что я привыкла носить. Вместо обычных джинсов и футболки на мне было платье. Красивое с зауженной талией и тонкими кружевными рукавами. Оно едва доходит до середины бёдер, прикрывая только самые важные участки и облегая тело словно вторая кожа.