Ангел

Общаясь с Женьком, Павлик всё глубже погружался во тьму. Несмотря на все протесты Души, мальчик не мог отлепиться от нового приятеля. Могучая тёмная сила, исходящая от Женька, словно когтями впилась в Павлика.

Ангел не сдавался, удерживал Павлика на грани, не давая ему окончательно свалиться в пропасть. И ожидал удобного момента для реванша.

 

Глава 7

 

Лена готовилась идти в первый класс. Коричневая школьная форма, привезённая папой из Прибалтики, и несколько фартуков, накрахмаленные и наутюженные, висели на видном месте, ожидая своего часа и радуя всех своим видом. Один из них, с кружевами, сшила мама, он больше всех нравился Лене.

Перед школой родители купили в детскую новую мебель: письменный стол, книжный шкаф, тумбочку и несколько венских стульев. Места в комнате не хватало, и её любимый диван пришлось выбросить. Девочка немного погоревала, но новая мебель ей тоже очень нравилась, и Лена быстро про него забыла. Она садилась за письменный стол и в который раз, с удовольствием открывая по очереди ящики, перебирала своё богатство. В верхнем лежал бледно‑синий пенал, на внутренней стороне его крышки красовались циферблат часов, алфавит и маленькие счёты. Также там были: чернильница‑непроливайка, пузырёк фиолетовых чернил, ручка, коробка с перьями, простые и цветные чехословацкие карандаши «Кох‑и‑нор», стёрки, краски, счётные палочки. В следующем ящике располагались альбомы и трафареты. В нижнем ровной стопкой лежали прописи.

Папа принёс с работы новенькую большую железную точилку. Лене она очень понравилась, однажды она так увлеклась процессом, крутя ручку, что сточила целый карандаш. Но её никто не ругал. Мама с улыбкой сказала, чтобы Лена прибрала за собой. Когда девочка подметала опилки от карандаша, у неё что‑то ёкнуло внутри: они пахли кедром.

В книжном шкафу стояли её детские книжки. На отдельной полке – новенькие учебники: «Букварь», «Родная речь», «Арифметика», «Русский язык и литература». Лена открывала стеклянные дверцы шкафа и любовалась ими. Куклы были переселены ею в тумбочку. Девочка с нетерпением ждала школу.

И вот наступил долгожданный день – Первое сентября. Лена надела форму с белым ажурным воротником, белый парадный фартук – тот, с кружевами, лаковые туфельки, ей накрутили два пышных банта. Папа взял её новенький коричневый кожаный портфель, мама – большой букет цветов, и они всей семьёй отправилась на линейку.

К старому заданию школы пристроили большой корпус, и первого сентября отмечали сразу два события: начало учебного года и ввод в строй нового крыла. Первоклашка Лена удостоилась чести торжественно открыть его. Директор школы поздравил всех с началом учебного года, сказал, что они должны хорошо учиться, быть патриотами своей Родины и, когда вырастут, стать достойными продолжателями дела Ленина и партии. Потом выступал завуч, за ней старшая пионервожатая, родители учеников и ещё какие‑то люди. И вот, наконец, Лене вручили большой жёлтый ключ из фанеры, прозвучал торжественный первый звонок. Подойдя к двери нового корпуса, она вместе со взрослыми открыла его. Ключ, как сказал директор, не только символ ввода в строй нового крыла школы, но и символ знаний. Родители Лены сияли от счастья.

После торжественной линейки школьники построились парами и направились в свои классы. Радостная Лена с портфелем и букетом шла вместе со всеми. Когда они пришли в класс, их первая учительница, Ангелина Витальевна, рассадила всех по партам. Впереди – самых маленьких и тех, у кого проблемы со зрением. Лене досталось место за третьей партой в среднем ряду. Мальчишек в классе было мало, и с ней посадили бойкую девчонку Светку, они подружились и стали потом не разлей вода до самого десятого класса. Ангелина Витальевна поздравила всех с началом учёбы, провела перекличку, рассказала, как они будут заниматься. Дети подарили ей цветы. Родители, облепив входную дверь, любовались своими чадами. Всё прошло замечательно.

Вернувшись домой, они всей семьёй (пришли даже дед Прокоша и баба Настя) отметили её Первое сентября чаепитием с тортом. Торт папа специально к этому дню по блату заказал в кондитерском цехе, в свободной продаже их не было.

Все занятия проходили в одном классе. Ангелина Витальевна преподавала им письмо, чтение и арифметику. Рисованию и пению учили другие педагоги. Физкультурой, пока было тепло, занимались на улице, а когда похолодало, стали ходить в школьный спортивный зал. Это было огромное помещение с множеством снарядов и шведской стенкой. На уроках труда занимались аппликацией. Во время большой перемены всем классом дружно ходили в столовую обедать. Какие там были сочники и коржики – мм, пальчики оближешь. А компот? Какой необыкновенный компот, с ума сойти! Лена быстро выпивала его и радостно вылавливала вилкой размякшие сухофрукты – самую сласть, особенно вишню и сливу, уж очень она их любила. Девочка училась с большим удовольствием, упорно выводила петельки и крючочки, старалась стать лучшей в классе. Придя домой, если мама работала во вторую смену, Лена делала домашние задания самостоятельно. Три месяца они писали только карандашами, и девочка с нетерпением ждала, когда разрешат писать ручкой.

В октябре на торжественной линейке Лену и всех её одноклассников приняли в октябрята и прикололи им звёздочки с вождём – гордость каждого первоклашки.

Накануне они с мамой до одури учили правила октябрят: «Октябрята – будущие пионеры. Октябрята – прилежные ребята, хорошо учатся, любят школу, уважают старших. Октябрята – честные и правдивые ребята. Октябрята – дружные ребята, читают и рисуют, играют и поют, весело живут. Только тех, кто любит труд, октябрятами зовут». Ангелина Витальевна сказала, что эти правила должен знать назубок и соблюдать каждый октябрёнок.

В первых числах ноября начались её первые каникулы. Шли дожди, и она всю неделю просидела дома.

В начале декабря Ангелина Витальевна попросила детей принести ручки и наконец торжественно объявила, что начинаются уроки чистописания.

Лена взяла ручку, обильно смочила перо чернилами в непроливайке и начала старательно выводить заглавную букву «А». Но… вместо буквы на листе появилась жирная клякса. Лена положила ручку и тихо заплакала. Подошла Ангелина Витальевна, посмотрела в тетрадь и ласково сказала:

– Ничего страшного, промокни кляксу и пиши дальше.

В первый день Лена насажала кучу клякс и прибежала домой вся в слезах. Увидев зарёванную дочь, мама удивлённо спросила:

– Что случилось?

Лена разрыдалась в голос, бросилась к ней и сквозь слёзы горько воскликнула:

– Кля‑а‑ксы‑ы! У меня кляксы!!!

И заревела ещё сильнее.

Мама с улыбкой погладила дочь по голове, вытерла фартуком её слёзы и сказала:

– Не плачь, я тоже кляксы делала. Ну и ничего страшного. Пойдём, научу тебя, как аккуратно писать, без клякс.

Лена перестала плакать, разулась, сняла пальтишко и, всхлипывая, пошла за мамой к себе в детскую.