Байкеры

– И переворошить ревом мотора осиное гнездо наших соперничков? – Игма вздернула бровь. – Конечно, да! – и, почти не выпрямляясь, перекинула через байк длинную ногу.

 

На ней был вроде бы свободный джинсовый комбинезон, но из такой тонкой ткани, что при любом движении все изгибы и округлости были прекрасно видны.

 

– Тогда поехали, – Мик снял с руля украшенный косами шлем, протянул его Игме. Сам с комфортом устроился сзади. – Осторожно, у него очень чуткий газ, – прошептал прежде, чем она успела надеть шлем.

 

– Да? Ну тогда держись, – Игма хмыкнула, обернувшись к нему через худенькое загорелое плечо.

 

– Слушаюсь, – Мик с готовностью обхватил ладонями ее талию, и в этот момент байк взревел.

 

Игма ловко надела шлем, сняла байк с подножки и крутанула ручку газа. Мощный мотор с легкостью сорвал с места немалый вес.

 

Глава 2 ++

 

Домики оказались вполне комфортабельные. Не новые, но чистые и уютные. Сантехника тоже работала исправно, и Джэм с удовольствием принял душ. Потом натянул свежую футболку, спортивные штаны, вышел на небольшой балкон и тут же встретился почти лицом к лицу с Элли. Ее домик стоял вплотную к его, и с балкона на балкон можно было с легкостью перепрыгнуть при желании.

 

– Привет, – Элли улыбнулась ему. – Как в старые добрые времена…

 

Джэм хмыкнул: когда‑то их трейлеры стояли так близко, что одновременно вздрагивали, стоило что‑то уронить или с силой хлопнуть дверью.

 

– И кое‑что не меняется! – она подняла вверх большую термокружку. – Могу поделиться, если хочешь.

 

Честно говоря, Джэм давно решил для себя, что отдает предпочтение кофе. Но аромат травяного чая, что всегда пила Элли, вдруг оказался весьма соблазнительным.

 

– Зайдешь? – он улыбнулся. – У меня тоже кое‑что не меняется. И всегда есть запас к чаю.

 

– Мой диетолог меня убьет… – горестно выдохнула Элли, но поднялась на ноги. Ушла в дом, вернулась с еще одной термокружкой в руках. – Поймаешь? – спросила, забираясь на перила балкончика.

 

Джэм рассмеялся и потянулся вперед.

 

– Дверь была не так уж и далеко, – заметил он, когда Элли бесстрашно прыгнула в его объятия.

 

– К черту двери, – Элли улыбнулась, когда Джэм поставил ее на пол, и вручила ему стакан. – А ты все такой же, – прошептала с улыбкой, вглядываясь в лицо Джэма. – Признавайся, кровь каких девственниц ты пьешь?

 

– Никаких девственниц, – решительно открестился Джэм. – Исключительно ослиная моча. Иногда верблюжья.

 

– Фу, – наморщила нос Элли, а потом подняла руку ладонью кверху. – Гони мой батончик!

 

Джэм хмыкнул и распахнул дверь в домик.

 

– Идем со мной, если хочешь есть, – провозгласил он.

 

– Только есть? – хрипло усмехнулась Элли. – Ну ладно, все равно мою задницу в ближайшие месяцы все будут видеть только в мотоциклетных штанах.

 

– И они невероятно тебе идут, – совершенно искренне улыбнулся Джэм.

 

Фигура у Элли и правда не потеряла ни стройности, ни гибкости и даже приобрела больше мягкости в нужных местах. Впрочем, она всегда нравилась Джэму – узнав в свое время, что будет сниматься именно с Ротаковски, он на радостях хорошенько напился в компании с лучшими друзьями. С той поры много воды утекло: Джэм четко усвоил свою норму алкоголя, бросил курить, а друзья давно стали бывшими. Но при воспоминаниях о съемках с Элли по‑прежнему екало в сердце и кое‑где пониже.

 

А еще ему нравился ее голос – хриплый, низкий для женщины и невероятно сексуальный, – ямочки на щеках, появляющиеся, когда Элли улыбалась, и фантастическое умение работать. Ее фильмография насчитывала под сотню картин, а имя неизменно оказывалось в списке самых высокооплачиваемых актрис Голливуда.

 

Стоило Джэму достать из рюкзака шоколадки, взгляд Элли стал хищным.

 

– Отдай мне батончик, и я сохраню тебе жизнь, – прошептала она, свободной рукой схватив Джэма за горло, причем весьма крепко.

 

Усмехнувшись, он перехватил ее руку и резко развернул к себе спиной. Обхватил свободной рукой, прижимая к себе.

 

– Я помню, что ты почти все трюки делала сама, – выдохнул на ухо. – Но и я тоже.