Байки кладбищенского сторожа

– Разумеется! Спасибо вам!

– Мне за что?

– Потому что не ругали, – улыбнулся Матвей.

– Иди с богом, парень!

– С Новым годом! – махнул рукой тот, подхватил лестницу и поспешил к машине, темной массой выделявшейся на обочине дороги на подъезде к кладбищу.

В молчании старик достал папиросы и прикурил. Маленький огонек весело плясал в полумраке ночи, когда Матвей бросил взгляд из окна машины. В какой‑то момент парню почудилось, что сторож стоял в белесом облаке, отдаленно напоминающем человеческие силуэты.

– Призраки кладбища. Удивительно!

Семеныч смотрел вдаль, слушая рассказ Грини, изредка кивая в такт словам и выпуская струйку дыма в морозное небо.

– И ты веришь в это, Гриня? Желание в Новый год на кладбище?

– Скажи, Семеныч, а в призраков ты веришь? – усмехнулся Гриня, а сторож лишь крякнул в ответ, затушив папиросу. – То‑то же!

– Ладно, мужики, расходитесь уже! А я пошел «Голубой огонек» смотреть, – скомандовал Семеныч и скрылся за дверью сторожки.

Однако через неделю на очередном дежурстве Семеныч вновь столкнулся с ночным визитером. При дневном свете парень выглядел иначе: высокий и статный, с ясным лицом и сверкающими глазами. С улыбкой Матвей подошел к сторожу и дружески пожал руку.

– С хорошими новостями?

– Да! Брату значительно лучше. Перевели в обычную палату. Идет на поправку.

– Рад за тебя, парень! И за брата тоже, – улыбнулся Семеныч. – Но лучше не рискуй так! Кладбище – дело не шуточное, всяко бывает.

– Да, я запомню. Позвольте просьбу?

– Валяй!

– Покажите могилу Грини, пожалуйста! Я тут ему гостиницы принес. Знаю, что усопшим уже не до них, но от всей души, в память… Да и вам тоже праздничный сувенир!

– Спасибо, парень! Поставь в каморку пакет и ступай за мной.

Неспешно старик вывел Матвея к неприметной могилке в дальнем левом углу кладбища: без надгробия и памятника, с покосившимся крестом.

– Как же так? Позабыт и заброшен! – воскликнул Матвей.

– Так уж получилось. Похоронил он жену свою. Горевал сильно, да и угодил в аварию спустя полгода. Матушка не выдержала, следом преставилась. Никого не осталось у Грини, некому могилку досматривать. По мере сил и возможностей рабочие следят за состоянием брошенных могил. Так‑то, парень!

– Мне дадут разрешение, чтобы поставить памятник и надгробную плиту возложить?

Семеныч с интересом посмотрел на молодого человека, засунул руки в карманы телогрейки и задумался:

– Кто знает эти бюрократические проволочки? Поспрашивай, коль уж появилось такое желание.

– Да уж. Желания на кладбище стало моей фишкой, – усмехнулся Матвей.

– Ты бы с ними поаккуратнее, – погрозил заскорузлым пальцем старик. – Но про памятник спроси.

– А Гриня не против будет? – спохватился Матвей. – Читал как‑то в интернете, что неправильно установили плиту и призрак начал являться родственникам да жаловаться, что дышать нечем.

– О как! – крякнул дед и улыбнулся. – Что же, спрошу у Грини, коль увижу! А ты давай, парень, не задерживайся тут! К живым ступай, к брату!

– Обязательно. Только вот свечу поставлю. Гриня наказал, чтобы до конца сгорела. С Рождеством вас, Семеныч! С Новым годом!..

 

Победа не в радость

 

Он приходил каждый день. Стоял понуро над могилой с непокрытой головой, сжимая кулаки. Снег белыми хлопьями медленно оседал на светлых волосах и опущенных плечах. Но парнишка не замечал ни мороза, ни редких посетителей кладбища. Молча разворачивался и уходил, чтобы вернуться на следующий день.

Покачав головой, сторож кладбища отвернулся от окна в домике смотрителя. Снял с вешалки телогрейку, оделся и вышел на крыльцо, на ходу натянув на голову шапку.

Людское горе не проходило мимо, накапливаясь и обрушиваясь лавиной на погосте. Боль не покидала близких. Семеныч невольно становился свидетелем душевных терзаний. Годы работы сторожем закалили характер, притупили чувства. Но вид парня всколыхнул в старике забытые эмоции. Вернуть отца он не в силах. Однако Семеныч прошел по расчищенной дорожке и, поравнявшись с юношей, остановился возле могилы, чтобы помочь словами. Ведь в них тоже заключена душа.

Краем глаза Семеныч осмотрел статную фигуру молодого человека. Обратил внимание на спортивную выправку. Лишь плечи выдавали скорбь парня. Но присутствие старика заставило того выпрямиться.

– Спортсмен?

– Да. Занимаюсь каратэ.

– Не слабо! Поди, черный пояс?

Парень нахмурился. Стиснул зубы. По лицу прошла судорога, но он сдержался. Зажмурился и медленно выдохнул. Прищурившись, Семеныч с интересом посматривал на молодого человека, словно заглядывал сквозь прутья замкнутости его потерянной души.

– Говорят, черный цвет пояса – это смешение всех цветов за годы обучения и упорных тренировок. Так? – спросил Семеныч.

– Да, черный пояс указывает, что каратист преодолел все препятствия, начиная с первой тренировки.

– Ну, а ты преодолел? – Семеныч повернулся к молодому человеку и заглянул в грустные серые глаза. – Слышал на днях фразу. Прямо в душу запала: «Победа над самим собою единственное торжество, в котором удача не имеет доли».

– Стойте! – воскликнул парень. – Где вы слышали эти слова? Кто вам сказал?

– Это имеет значение?

– Вы не представляете насколько!

Склонившись над могилой, Семеныч неспешно поправил съехавший венок, стряхнул снег с алых искусственных цветов. Распрямился и продолжил тем же тоном, словно и не заметил волнения парня:

– Еще я слышал, что черный – это цвет ночи и символизирует начало нового дня и начало пути мастера. Ведь именно так тебе говорил отец, правда?